Территория сердца

— Я буду через полчаса, — коротко сказал он, и в его голосе уже не было того ледяного спокойствия, только холодный, властный тон, который не оставлял сомнений, что он собирается сделать всё возможное. — Никуда не уходите. И не давайте ему уснуть.

С этими словами он повесил трубку, не дожидаясь ответа. Я осталась стоять с телефоном в руке, не зная, что делать дальше. Сердце колотилось, как бешеное, и я с трудом подавляла дрожь в руках.

— Он приедет, — сказала я тихо, обращаясь к Владиславу. — Сказал, что будет здесь через полчаса.

Владислав прикрыл глаза, его лицо стало ещё бледнее, если это было возможно. Он глубоко вздохнул, словно пытаясь взять себя в руки, и тихо прошептал:

— Спасибо, что позвонила… Я просто… не хочу, чтобы он видел меня таким.

— Давай пока сделаю тебе чай, горячий, чтоб ты мог согреться.

Влад слабо улыбнулся и кивнул, отпуская меня от себя. Я вышла в приемную, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания: от усталости, от шока, от страха перед тем, кто совсем скоро появится здесь. Когда ставила чайник и наливала воду в глубокую чашку, думала залью всю рубашку Влада — руки ходили ходуном. Однако чудом справилась с собой.

С каждым мгновением до приезда Александра Юрьевича оставалось всё меньше времени, и я чувствовала, как страх всё больше затягивает меня в свои тиски. Казалось, что это не просто мужчина, а буря, которая готова смести всё на своём пути. Я знала, что он будет зол, что он увидит своего сына в таком состоянии, и мне придётся отвечать на его вопросы.

Я сделала глубокий вдох, подняла чашку и медленно вернулась в кабинет Владислава. Он лежал на диване, его глаза были закрыты, лицо по-прежнему бледное, но дыхание стало ровным. Я аккуратно поставила чашку с чаем на стол рядом с ним и присела рядом, не зная, как лучше подбодрить его.

— Вот, — сказала я мягко, стараясь говорить как можно спокойнее. — Твой чай. Выпей, чтобы согреться.

Он открыл глаза и слабо улыбнулся, его взгляд был благодарным, но в нём всё ещё читалась усталость и боль.

— Спасибо, — прошептал он, осторожно взяв чашку в руки. Я видела, как его пальцы слегка дрожат, но он сдержанно выпил несколько глотков. Лицо его чуть смягчилось, и я почувствовала, как внутри у меня разливается небольшое облегчение.

— Ты не должна была этого видеть, — произнёс он, и в его голосе звучала горечь. — Всё это… не для чужих глаз. Прости меня.

— Но я увидела, — жёстче, чем следовало, ответила я. — И с этим теперь придется мириться…. Всем нам. Не бойся, Влад, я знаю свое место — не будет ни сплетен, ни слухов, ни злоупотреблений…

— Я знаю… ты слишком умна для этого. Отец был прав насчет тебя. Как и всегда, — Влад прикрыл глаза, прислушиваясь.

Я растерялась от этих слов. Что имел ввиду Влад?

5

Но спросить не успела. В тишине ночного офиса раздались тяжелые шаги и хлопнула дверь приемной. Я только и успела, что встать с дивана и попробовать поправить рубашку Влада, надетую на меня, когда распахнулись и двери кабинета.

Александр не просто зашел, он влетел в кабинет как ураган, сметающий все на своем пути. Я могла лишь молиться, чтобы он как можно позже обратил на меня внимание.

Но первым делом этот человек шагнул к дивану и упал на него рядом с сыном.

— Влад…. — произнёс он, и в этом единственном слове было столько заботы и… любви, что у меня перехватило дыхание. Это был не тот холодный и властный человек, которого я боялась, а отец, который переживал за своего сына, искренне и глубоко.

Я стояла, не зная, что делать, чувствуя себя лишней в этом моменте. Казалось, что весь мир вокруг меня замер, отступив перед этой картиной — отец и сын, разделённые огромной пропастью, но всё же связанные чем-то неразрывным. Казалось, что всё, что я видела и знала о них до этого момента, было поверхностным и неважным, не отражающим настоящую суть их отношений.

— Я в порядке, — тихо ответил Владислав, его голос звучал слабо, но в нём уже не было того страха и отчаяния, которые я слышала раньше. Он открыл глаза и посмотрел на отца, в его взгляде было что-то такое, что я не могла понять — смесь упрямства и усталости, будто он хотел показать, что не нуждается в помощи, но знал, что это ложь.

Александр смотрел на сына, крепко сжимая зубы, но молчал, не желая не оскорблять того жалостью, не унижать обвинениями. А после лишь коротко кивнул.

— Нужно забрать тебя домой, — произнес он коротко и отстраненно. — Сам идти сможешь?

— Дай мне еще десять минут, отец, — кивнул Влад.

Я отвела глаза — понимая, что он слишком слаб, но боясь вставить хоть слово. Больше всего мне вообще хотелось оказаться где-нибудь на дальней сопке, а не мучительно ждать пока внимание страшного мужчины переключится на меня.