Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек

А начиналось всё в весеннем Белграде — сначала были митинги оппозиции, потом яростные споры вокруг Косово, где уже лилась кровь. И, наконец, атака самолётов североатлантической военной коалиции, боль и слёзы мирных людей, разрушение столицы процветающей когда-то страны. А в это время страны западной демократии наперегонки признавали легитимность нового государства, созданного, по существу, боевиками и террористами.

Многое мог бы я ещё рассказать о Югославии, о своей работе там. Но в заключение этого разговора хотелось бы обратить внимание вот на что. Проходят годы, но югославский сценарий разыгрывается вновь и вновь, причём воспроизводится он с поразительной точностью, буквально один в один. Самый свежий тому пример — события на Украине в 2014–2015 годах. Меняются лишь названия стран, а методы и подходы организаторов всех этих событий остаются неизменными. Об этом следовало бы помнить всем, кто кричит о независимости, незалежности, самостийности и тому подобное. Под такими лозунгами легче всего втянуть народы в кровавую междоусобную бойню и в итоге подчинить их, сделать предельно зависимыми от тех же кукловодов.

Уроки Югославии — горькие, трагические, страшные. Будут ли они усвоены? Это зависит от разума и доброй воли не только политиков, лидеров государств, но и каждого человека. А мне и ребятам, работавшим со мной в одной команде, не дано забыть Балканы.

Война рядом с нами

Когда меня спрашивают о журналистской работе, то сразу предполагают, что услышат рассказ о дальних странах, об удивительных событиях и таких же удивительных людях, с которыми доводилось встречаться. Всё это, конечно, в нашей работе есть. Но едва ли не самое сильное впечатление на меня произвели судьбы наших соотечественников, россиян, а чаще — советских людей, рождённых в СССР и волею судьбы заброшенных в водоворот современной истории. Из этого водоворота выйти живыми удалось далеко не всем, а те, кто сохранил жизнь, часто не надеясь на это, стали относиться ко всему в мире совсем по-другому. И, общаясь с ними, начинаешь понимать, в каком хрупком и уязвимом мире на самом деле мы живём. Кажется, что всё прочно и стабильно, но так сегодня, а что будет, когда настанет завтра, знает только Бог.

Во время своих командировок — и дальних, и близких — я часто вспоминал слова Эрнеста Хемингуэя, великого писателя, многие годы отдавшего журналистике и прошедшего через все большие войны своего времени. Я имею в виду знаменитую фразу: «Никогда не спрашивай — по ком звонит колокол? Он звонит по тебе».

Эту фразу я бы произнёс по-своему: «Не спрашивайте — где в мире идёт война? Война всегда рядом с нами».

Сейчас я хочу рассказать о двух фильмах, которые снимались в одно и то же время и вышли в эфир с разницей всего в один год. «Цхинвальский лабиринт» — в 2004 году, «Русский афганец» — в 2005-м. Как легко заметить, в обоих названиях содержится несовместимое противоречие, ощущение какой-то запутанности, даже налёт безысходности. Нет, разумеется, я очень хочу верить, что все проблемы моих героев — и отдельных людей, и целых народов — получат позитивное решение, что везде и во всём восторжествуют разум и справедливость. Но трагедия каждого — это часть той боли, которую несёт в себе весь род людской. Может быть, это покажется кому-то излишне пафосным. Но только не тем, кто прикоснулся к судьбам, опалённым войной.

Герой фильма «Русский афганец» — солдат Советской армии, попавший в плен к моджахедам и застрявший на чужбине на долгие годы. Он сроднился с неласковой чужбиной и обрёл там вторую Родину. Его возвращение в Россию всё же стало возможным. Но принесло ли оно счастье этому человеку? Вопрос открытый. Так же как и для сотен советских пленных, чьи следы затерялись в песках и камнях Афганистана.

Герои фильма «Цхинвальский лабиринт» — люди, живущие в Южной Осетии, на своей родной земле, которую у них захотели отобрать, сделать Родину чужбиной. Они не собираются сдаваться, но найти выход из лабиринта, выстроенного политиками, очень непросто. И воевать им приходится со своими вчерашними соседями, друзьями и даже родственниками.

Слёзы Кавказского хребта

Фильм «Цхинвальский лабиринт» — единственный, который я снял не за границей, а на территории бывшего Советского Союза. Ровно через 13 лет после того, как наша когда-то великая страна перестала существовать. На щедрой и гостеприимной кавказской земле, теперь превратившейся в поле боя. Невозможно было охватить разумом, как это народы, веками жившие рядом, — народы, кстати, одной и той же веры — христианской, вдруг стали непримиримыми врагами. Грузинские и осетинские сёла в этих краях всегда стояли рядом, люди были друзьями, возникало множество смешанных осетинско-грузинских семей. И вдруг словно кто-то жестокий и коварный провёл линию фронта по дворам соседей, по сердцам прежних друзей… И самое страшное в том, что происходящее стало не злой прихотью каких-то сил ада, а результатом чьей-то политики, пропаганды. Короче, человеческой воли.