Террористы и охранка

Все эти косвенные улики, прямые доказательства, личные обвинения, прибавленные к тем фактам, которые нами приводились в главе о борьбе и показаниях Бурцева, а именно к саратовской истории, к одновременному посещению Азефом и Раскиным железнодорожника в Варшаве, к подозрительному поведению Азефа в деле Трепова и, наконец, к знаменитому письму Меньщикова, в котором обвиняется наряду с Татаровым и Азеф, - образуют вместе поистине страшный обвинительный акт.

И все-таки этот обвинительный акт не в состоянии был хоть сколько-нибудь поколебать положение Азефа.

Понадобились исключительные усилия и исключительное стечение обстоятельств, чтоб сорвать, наконец, маску с предателя2.

ГЛАВА V. ЖИЗНЬ ПРОВОКАТОРА

1. ПЕРВЫЕ ШАГИ

Борьба "за" и "против" Азефа внутри партии кончилась. Азеф был объявлен провокатором. С трудом укладывавшееся в обычные рамки, противоестественное представление об Азефе - основателе партии, главе боевой, организации и т. д. и сотруднике департамента полиции было, наконец, принято, усвоено и распространено, несмотря на всю свою чудовищность. Но все-таки некоторые иллюзии еще сохранились. В революционной среде преобладающее мнение было, что, прежде чем спуститься до гнусной роли агента-провокатора, Азеф в

1 Заявления Столыпина в Государственной думе целиком и полностью подтверждали правильность этих ранних подозрений. В охранном отделении, еще будучи студентом в Карлсруэ, Азеф был известен под кличкой "Сотрудник из Кострюльки" - так писарь первоначально окрестил его вместо "Сотрудник из Карлсруэ".

2 Имя Азефа для ЦК партии с.-р. было дороже имен тех жертв боевиков, которые гибли десятками и сотнями от предательства их "вождя". Но зато он вождь, которому низко-низко поклонялись, в самые ноженьки... Да еще какой вождь! Сам главнокомандующий всеми вооруженными силами "боевой организации"! самой революции по понятию эсеров!.. Он, как жена Цезаря, вне подозрений, и даже "предательство" самой эсеровской божьей матери Брешковской, как это видно из ясного и категорического донесения саратовской организации, не могло стереть ореола личности Азефа.

Но стоило лишь низвергнуть этого "вождя", как рухнул и сам культ партии эсеров, как это показали ближайшие годы.

Для исследователя партии с.-р. в целом и ее вождей в отдельности азефщина дает действительно богатый и красочный исключительный материал. (От изд.- см. послесловие).

продолжение нескольких лет, по крайней мере, оставался искренним революционером. Однако и это последнее предположение оказалось ошибочным и должно было рухнуть после торжественной декларации Столыпина в Государственной думе. В самом деле, председатель совета министров категорически за явил, что Евно Азеф принадлежал к русскому политическому сыску еще с 1892 г.

Первая связь Азефа с русским правительством относится, таким образом, ко времени его пребывания в Карлсруэ. Там, будучи студентом Политехнической школы, он вступил в сношение с посольством и представителями русской политической полиции за границей. Такова официальная версия. Но не исключена, конечно, возможность, что еще прежде, чем покинуть Россию, Азеф соприкасался с полицейским миром. Азеф еще в старших классах реального училища был замечен в предательстве: так он якобы выдал несколько тайных кружков, которые в Ростове-на-Дону, как и во всех других городах России, составлялись из наиболее пылкой, великодушной и развитой части учащейся молодежи. На деньги, получаемые от полиции, ему удалось, по словам некоторых, кончить свое учение.

Роль Азефа в Карлсруэ в точности не установлена. Задача его заключалась, по-видимому, в том, чтоб наблюдать и шпионить за своими товарищами, проведывать обо всём мало-мальски подозрительном и посылать пространные доклады своему начальству. На него в это время смотрели, вероятно, как на мелкого, хотя и не бесполезного сотрудника1.

Что заставило Азефа вступить в позорную связь с охранниками? Какая сила толкнула его на путь измены и предательства? Мы здесь в области самых смелых и произвольных догадок. Все, что мы знаем и что могло бы хоть несколько осветить этот вопрос, отличается крайней обрывочностью, разрозненностью и сбивчивостью. Несомненно одно: Азеф был очень беден. С раннего детства он испытал все виды нужды; крайние лишения, может и были причиной его первого грехопадения. Страсть к интригам, лживость, скрытность, чрезмерное себялюбие, грубые и низкие склонности, то есть все те качества, которыми в таком изобилии наделяли Азефа после его разоблачения и которые в известной мере были ему действительно свойственны, делали из него легкую добычу для полицейских.

И первая же встреча с ними должна была бесповоротно определить все его будущее...