Террористы и охранка

Глубокое волнение охватило всю русскую колонию в Париже по мере того, как сенсационная новость распространялась в широких ее кругах. Эта новость взволновала также, не в таких, конечно, размерах, и французское общественное мнение, как только подробности дела стали известны из газет "Temps" и "Humanite".

В Англии, Италии, Германии и других странах печать, следуя примеру французской, из которой она черпала значительную часть своих сведений, уделяла неслыханной полицейской панаме чуть ли не первое место. В России царское правительство вначале запретило говорить об Азефе, но потом вынуждено было снять запрет, и дело Азефа вызвало настоящую бурю.

В среде политических эмигрантов раскрытие измены Азефа произвело ошеломляющее впечатление. День и ночь происходили беспрерывные споры и обмен мнений по поводу провокации Азефа, политической подкладки дела и т. д. Устраивались закрытые собрания, читались доклады, происходили ожесточенные схватки между сторонниками "центра" и левой группой с.-р. Азефщина отодвинула на задний план все другие интересы, заслонила их собою. Но чудовищное предательство вызывало также у многих общую нравственную подавленность, отвращение к жизни и даже случаи самоубийства.

Спор, возникший между Бурцевым и главарями партии с.-р. об истинной роли Азефа, не только не прекратился, но, наоборот, возобновился в новой еще более острой форме. В "Извещении", напечатанном в "Humanite"1, центральный комитет, описывая роль Азефа в жизни партии и историю его предательства, указал, между прочим, на то, что Азеф ставил террористическую работу против министра Плеве, направил из-за границы отряд Савинкова для убийства великого князя Сергея Александровича, в январе 1906 г. ставил покушение на министра Дурново, перед роспуском I Думы работал над организацией покушения против председателя совета министров Столыпина, в период же времени с лета 1907 г. до лета 1908 г. вел в широких размерах дело по подготовке покушения на государя. В том же "Извещении" центральный комитет заявил, что он, считая себя ответственным за случившееся, примет меры к собранию такого полномочного партийного коллектива, которому он мог бы передать отставку.

"Положение, созданное провокацией Азефа,- говорилось в "Извещении",несомненно угрожающее. Правда, вскрыта и уничтожена язва, разъедавшая и ослаблявшая партию, вырвано оружие, которым пользовалась так долго государственная полиция, но вместе с тем нанесен тяжелый удар моральному сознанию партийных товарищей, обнаружена шаткость многих лиц и предприятий... Партия переживает глубокий кризис. Тем больше становится долг каждого отдельного члена партии помочь ей выйти из настоящего положения. Раскрытие опасности должно послужить для истинно партийных людей в этот час испытания призывом к усиленной, исключительной деятельности по восстановлению рядов партии и сплочению и объединению партийной мысли и действия. Центральный комитет выражает твердую уверенность, что из этого небывалого в истории испытания партии "Партия Социалистов-Революционеров" выйдет победительницей".

Несколько дней спустя после опубликования этого "Извещения" центральный комитет выпустил дополнение к нему и в нем вновь категорически подтвердил, что Азеф подготовлял покушение на императора Николая II "Предпринятая "боевой организацией",- значится в дополнении,- кампания против царя была начата летом 1907 г. и продолжалась до осени 1908 г.

За этот период имели место несколько неудавшихся попыток цареубийства, которыми

1 От 23 января 1909 г.

руководил Азеф, участники этих попыток правительством не были обнаружены. Расследование этих попыток, уже после обнаружения факта провокации Азефа, указывает на то, что Азеф употреблял все усилия довести покушение до конца; их неудачи следует отнести за счет случайных обстоятельств".

Партия социалистов-революционеров, убедившись в его измене, объявила ему смертный приговор, правительство же, не имея тогда в своем распоряжении всех данных относительно непосредственного участия Азефа в важнейших преступлениях, до убийства великого князя включительно, еще продолжало смотреть на него только как на секретного агента, "сотрудника", вредившего партии. Уже много позже правительство поверило в его двойную игру и провокацию и объявило его подлежащим розыску на предмет предания суду.

Бурцев отвечал, что гипотеза "двойной игры" совершенно бессмысленна, и подкреплял свое положение следующими доводами:

"От 1902 до 1905 г. Азеф до такой степени превратился в покорное орудие высших чинов охраны, что для него было бы абсолютно невозможно скрывать от них свое участие в крупнейших покушениях, как, например, убийство Богдановича, Плеве и великого князя Сергея. Нет сомнения, что полиции все было известно"1.

И он добавлял:

"Если бы даже Азеф захотел обмануть полицию, другие провокаторы открыли бы ей глаза на двойственную роль Азефа. Так, Татаров, казненный по постановлению партии, до своего разоблачения пользовавшийся огромным доверием, не преминул бы, конечно, осведомить полицию о настоящей роли Азефа"2.