Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.)

Убийству Плеве эсеры посвятили специальный номер «Летучего Листка» «Революционной России» и серию публикаций в своем центральном органе; они пожинали плоды успеха БО. В обзоре «Из общественной жизни» в одном из августовских номеров газеты печатались корреспонденции из Саратова, Николаева, Одессы, Архангельска, Москвы сообщавшие о восторженной реакции на известие об убийстве Плеве не только революционной или околореволюционной, но и обывательской среды. Это можно было бы счесть преувеличением, если бы не практически единодушные подтверждения господствующего настроения на страницах газет самых разных направлений, а также в мемуарах и дневниках современников[363].

Эсеры с удовлетворением перепечатывали признания и либералов, в заграничном органе которых — «Освобождении», в частности, говорилось: «...бомба, и именно она произвела благотворное сотрясение мыслительного аппарата верховных сфер... надо иметь мужество это признать, даже будучи противником терроризма... Я знаю, — писал автор передовицы в 59-м номере "Освобождения", — как нелегко в этом сознаться не то что уж представителям верховной власти, но и всем, кто против террористической тактики воздействия, но что делать с фактами, которые красноречиво говорят за себя?»[364]

Еще большее удовольствие, вероятно, доставило им признание со стороны зарубежных социал-демократов. В газете Эд.Бернштейна, после «ряда оговорок самого пошло-филистерского характера», терроризм в России приравнивался к праву необходимой самообороны. В своем органе Пар вус без обиняков заявил, что «всякий террористический акт в России действует как избавление и подобно лучу надежды». Правда, он оговорился, что политическая система остается от этого нетронутой, но гибель той или иной личности подымает все же чувство человеческого достоинства у всех униженных и порабощенных и очищает до известной степени атмосферу всеобщей вынужденной подчиненности. «Каждый террористический акт всякий раз показывает, что нельзя задушить в народе стремление к свободе...», — писал Парвус. «Спрашивается, — задавался вопросом составитель обзора социалистической прессы, — разве всего этого еще мало, чтобы включить террор в число других средств революционной борьбы с абсолютизмом?»

Особое внимание в обзоре обращалось на слова Парвуса, что «терроризм в России был бы невозможен, не имей он за себя общественное мнение». Составитель обзора подчеркнул «глубокую важность» его слов и их «угрожающее значение» для родственной Парвусу по духу, «но глухо запирающейся от новых запросов жизни русской соц.-дем. партии». Сочувственные отклики убийство Плеве нашло также на страницах «Форвертса», «Арбейтер Цайтунг», «Аванти» и других социалистических газет[365].

Подтверждение своей правоты эсеры усматривали и в откликах реакционной прессы на смерть Плеве. С видимым удовлетворением «Революционная Россия» цитировала «Московские ведомости»: «...нельзя достаточно оценить потерю, которую несет дело государственного управления... Да, если враги России хотели нанести ей великий ущерб, они не могли выбрать среди ее граждан лучшей жертвы». Автор обзора статей в «пресмыкающейся прессе» даже ставил в пример Симеонам Столпникам «антитеррористической ортодоксии», т.е., социал-демократам, оценки терроризма, дававшиеся на страницах реакционной печати.

Реакционные круги отлично понимают, полагал обозреватель «Революционной России», что дело режима, системы «иногда бывает неразрывно связано с конкретными носителями системы, наиболее энергическими и талантливыми выразителями основных тенденций режима; что, нанося удары этим лицам, мы наносим ущерб и системе, которая витает не в безвоздушном пространстве над людьми, а живет в людях и действует через людей, причем иные люди являются главными нервными узлами, центрами всей системы. Понимают они и то, что террор не только перемену одного лица другим вызывает, но хватает горазда дальше, и что глупо террористов представлять себе наивными людьми, борющимися не против системы, а против лиц, и удовлетворяющимися смещением одного лица — другим». Это был явный камешек в огород социал-демократов.

Как бы в укор своим непонятливым оппонентам из социал-демократического сектора революционного движения, эсеровский публицист вновь цитировал «Московские ведомости»: «Террористам вовсе не нужна смерть того или другого губернатора или министра; им только нужно, чтобы правительство смутилось перед целым рядом убийств, и чтобы общество заметило это смущение»[366].