Теща горного короля

Если что-то и отвлекало от мрачных мыслей, так это занятия в библиотеке. Я читала и писала, отрываясь, только чтобы поесть и размять ноги – прогуляться часок по тропе, если погода позволяла. Глаза, наверно, стали красными, как у кролика, но мне было наплевать. Погружаясь в учебу, я не думала ни о колдуне Йоргисе, ни об Айгере. По вечерам засиживалась, пока не начинала видеть сны сквозь страницы. Шла к себе, сама раздевалась, путаясь в крючках и шнуровках, и падала на кровать. И засыпала, наверно, раньше, чем голова касалась подушки.

На третий вечер после смерти Райны приключился небольшой цирк, подтвердивший мою версию. В библиотеку пришел Инур. Отчаянно смущаясь и краснея, он заявил, что не может быть старшим над слугами, поскольку любит Миру. С трудом пряча ухмылку, я сделала вид, что не поняла, какая связь между этими двумя пунктами. Инур смутился еще больше.

- Послушай, - я встала и дотронулась до его плеча, заставив вздрогнуть. – Ты хочешь сказать, что не можешь расплачиваться за эту должность… собой?

Он покраснел так, что его затылок превратился в свеклу, покрытую светлыми волосами.

- Ты мне не нужен. В постели. Работай спокойно.

Инур выдохнул, но по лицу пробежала тень.

Ну конечно, укол самолюбия. Возможно, он оказался первым, кого Юниа отвергла. Неужели так плох?

- Инур, это никак не связано с тобой лично, - черт, опять я вела себя совсем не так, как вела бы себя она. – Ты очень привлекательный мужчина, но… мое сердце занято.

Фу, сколько пафоса! И при чем здесь, спрашивается, сердце? Хотя все это чистая правда. Только для меня, а не для нее. Интересно, добавило ли мне очки в глазах Инура то, что я не захотела с ним переспать, или наоборот – заставило возненавидеть?

Через месяц я читала уже более-менее бегло. Главным было запомнить четыре десятка букв, а остальное зависело только от практики. Дочитав до конца ту самую первую книгу, в которой рассказывалось о похождениях хитрого придворного шута, я подошла к полкам найти что-нибудь еще. Под руку попался толстый том, переплетенный в тисненую кожу.

Это была книга о растениях Илары с большими цветными рисунками. Мне стало любопытно, как выглядит мелис, и я начала перелистывать страницы. Не нашла, но в самом конце наткнулась на цветок под названием черная агелла. Она была похожа на пион с действительно черными – не черно-красными, какие бывают у роз, а угольными – лепестками. Те самые, что на постели в башне? По очертаниям и цвету было похоже.

Писали об этой самой агелле, что запах цветка одурманивает и вызывает видения, поэтому ее используют в своих ритуалах черные маги.

Вот как! А может, и не было ничего? Ни колдуна Йоргиса, ни мужика с разными глазами? Может, Юниа запиралась одна в башне, лежала на постели, засыпанной лепестками, и представляла себе всякие непотребства? А запах позволял ей почувствовать все как наяву?

Нет, не получается. Разноглазого видели Райна и Мира. Конечно, они могли сговориться, чтобы с какой-то своей целью заморочить мне голову. Не буду же я к каждому слуге приставать, знают ли такого или нет. Но испуг Райны был самым настоящим. Да и мне черное чудо-юдо на постоялом дворе не померещилось. Сказано, что использовали агеллу колдуны – почему бы и нет? Короче, это была еще одна загадка в общую копилку. И от их количества мне уже хотелось визжать.

Незаметно началось и так же незаметно подошло к концу лето. Человек, которому казнь заменили пожизненным заключением, сначала радуется: жизнь всегда лучше смерти, хоть какая. Но со временем он уже перестает быть настолько в этом уверен. Иногда подкрадывалось крамольное: если я выйду отсюда лишь с появлением зарянки, так, может, пусть она поскорее вернется? Мысль эту приходилось гнать пинками.

Юнна, это же эпидемия, люди умрут. Не у всех же есть родственницы, которые могут дать свою кровь. У Айгера, кстати, тоже нет.

Я изнывала от скуки, и даже чтение с ней уже не справлялось, тем более, книги в библиотеке были не слишком интересные. Конечно, я кое-что узнала об Иларе и о своем новом мире в целом. Но как только первое любопытство было удовлетворено, стало ясно, что знания эти мне, по большому счету, ни к чему. Так уж я привыкла – использовать полученную информацию, а не копить мертвым грузом. А использовать-то ее было и не для чего.

Страх понемногу улегся – человек не в состоянии долго жить в напряжении. Я убедила себя, что Райна умерла потому, что слишком сильно понервничала. Может, у нее сердце было больное. Или еще что-нибудь. А может, действительно к ней заглянул маг, а потом убрался восвояси. Если за несколько месяцев он так и не удосужился меня навестить, значит, я ему больше не нужна. Ну и слава богу!

В общем, о Йоргисе я не думала, зато об Айгере – постоянно. Это уже напоминало одержимость. Не было, наверно, такого оттенка чувств, который я бы не испытала. От самых светлых, акварельных – до самых черных. От нежных – до яростно-злобных. От надежды – до тоски и отчаяния.