Теща горного короля

- Да, это было первое, - я, наверно, покраснела. А может, и нет. - А потом еще – во сне. Как мать не разрешила перелить отцу мою кровь. То есть, Юнии, конечно. Как она выходила замуж, рожала Эйру. Как ты сказал ей, что слишком поздно. И как она заставляла Эйру выйти за тебя замуж.

О последнем эпизоде в башне я не рассказала бы даже под страхом смертной казни. В конце концов, меня к ней уже приговаривали. И, несомненно, приговорят снова. На этот раз без помилования.

Айгер подошел ко мне, сел на подлокотник кресла, взял мои руки и по очереди поднес к губам.

- Ты права, в это трудно поверить, Юнна… Ирина. Красивое имя.

- Я думаю о себе как об Ирине, когда вспоминаю свой мир. А о той, которая живет здесь, - как о Юнне. Если о прежней, о той, которой принадлежало это тело, называю ее Юнией. Просто чтобы различать. Юнна – так ты назвал ее… меня, когда нашел в горах.

- Это не укладывается в голове. Но я хочу тебе верить. Как странно… - он убрал с моего лба прядь, выбившуюся из прически. – Лицо и тело женщины, которую я когда-то любил и которую, может быть, еще люблю… в воспоминаниях. И душа женщины, которую, наверно, смог бы полюбить сейчас. Если бы у меня еще было время.

Как будто лопнула туго натянутая струна. Я закрыла лицо руками, слезы хлынули ручьем, просачиваясь сквозь пальцы.

- Мне кажется, я влюбилась в тебя, как только увидела. Когда ты взял меня на руки и поцеловал. Хотя знала, что это предназначалось не мне. И потом… все время думала о тебе. И жалела, что то воспоминание Юнии не мое. Что все это было не со мной. А когда ты приехал в замок… надеялась, что, может, приедешь снова. Понимала, что увижу тебя не раньше, чем вернется зарянка. И даже ловила себя на мысли, что жду этого. Но мне и в голову не приходило, что все обернется вот так…

Айгер молча гладил меня по волосам, а я захлебывалась слезами и словами – как будто боялась, что не успею сказать все.

- Только ты зря думаешь, что я лучше нее. Я такая же, как она. Может, поэтому и попала сюда. Мне было восемнадцать, и я отказалась от того, кого любила, ради выгодного замужества. Потом он погиб. Погиб в горах! Горы, везде горы! А я вышла за человека намного старше, состоятельного. Ушла от него, когда потеряла ребенка. Он был бы чуть помладше Эйры. После этого у меня были другие мужчины, но я никого больше не любила. Чем я отличаюсь от нее? За что бы тебе любить меня?

Он наклонился и поцеловал в висок.

- Юнна, любят не за что-то. Чаще даже вопреки. Там ты не могла ничего изменить, не могла исправить свои ошибки. Но, может, ты попала сюда, чтобы исправить что-то здесь? В жизни Юнны – и в моей?

- Айгер! – простонала я. – Я не могла ничего здесь исправить. Я – не она! Даже если бы ты смог полюбить меня, это была бы совсем другая Юнна. Как будто ее сестра-близнец. И потом разве я смогла бы рассказать обо всем? И разве ты смог бы поверить? Даже сейчас тебе трудно принять это.

- Я не знаю, как объяснить… - поморщившись, он провел ладонью по зудящей коже другой руки. – Тогда в тюрьме… дело было не только в твоей просьбе помиловать Эйру. Я как будто почувствовал в тебе что-то. Что-то новое. Совсем другое. Да, я должен был тебя ненавидеть, но меня снова потянуло к тебе. Я не мог этого понять. Злился на тебя, на себя. Думал - не о прежней Юнне, а о новой. И до суда, и после. Приехал в замок – сам не знаю, зачем. А когда ты уже была во дворце, все обсуждали, как ты изменилась. Некоторые верили: дело в том, что ты чуть не погибла, потеряла память. Но большинство говорили: ты что-то задумала и для этого прикидываешься такой милой и скромной.

- А ты? – всхлипнула я.

- А я ждал, когда приду к Барту и увижу тебя. Пусть всего несколько минут. Я не знал, что с тобой произошло, но с каждым днем все больше убеждался: ты другая.

В голове у меня крутились его слова: «Слишком поздно».

- Давай я оботру тебя, - предложила я, встав с кресла.

- Не надо, Юнна, я сам.

Он ушел в спальню, а я дернула шнур звонка, чтобы убрали со стола. Когда служанки, составив посуду на подносы, уже шли к выходу, Айгер вернулся и сказал им:

- Пусть ко мне придут соль Бертим и соль Ингар.

Когда служанки вышли, он вздохнул тяжело:

- Ты же понимаешь, если просто убить его и выбросить труп в пропасть, это не поможет. Надо найти доказательства, что Йоргис участвовал в заговоре.

- Он приезжал в замок. Хоть и в маске, но его глаза трудно перепутать с чьими-то еще.

- Туда многие приезжали, Юнна, это ни о чем не говорит.

Вскоре пришли двое придворных, один из них был членом совета, другой занимал какую-то высокую должность. Айгер ушел с ними в спальню и долго говорил о чем-то.

- Я бы предпочел других, - пояснил он мне после их ухода. – Но из моих людей мало кто болел зарянкой. Надеюсь, передадут кому надо. Впрочем, никакой гарантии, что после моей смерти они не перейдут на сторону Йоргиса. Верность умершему государю – наверно, это глупо.

Время летело со страшной скоростью. Как будто я смотрела на песчинки в часах, текущие из верхней части в нижнюю. Все это было мне так знакомо по последним дням с родителями. Только во много раз хуже.