test

— Иголка с ниткой найдется? — поинтересовался он бесцветным тоном. Ответа не последовало. Мики, Ким и Райли, парализованные удивлением, стояли в дверях и смотрели на него, как на приведение.

— Что вы так смотрите? Я же медик. Я могу зашить себя сам.

— Эмбер. Послушай, у тебя шок. Нам надо позвонить твоей маме. В полицию, куда угодно. Это нельзя так оставлять. — настаивал Ким.

— Нельзя? Мы уже оставили. Иголку и нитки.

Кимбел подошел к комоду, достал швейный набор, который держал на любой случай, кроме такого, и протянул его Эму.

— Ну, ты хотя бы проспиртуй… Дать водку?

Молчание. Эмбер медленно повернулся к зеркалу и откусил от черной катушки примерно дюймов десять нитей. Затем он сложил их вдвое и принялся за работу. Серебристый кончик иголки прошил кожу и прошел насквозь, с тихим шуршанием стягивая вместе края одной из шести самых глубоких ран.

— Ужас, — Райли прикрыла ладонями лицо и уткнулась в грудь Мики. — Ребят, сделайте вы с ним что-нибудь ...

— Эмбер … — попытался сделать что-нибудь Ким.

— Только подойди, — в руке блондина опасно сверкнули портняжные ножницы.

Друзья замолчали. У них не находилось ни единой мысли, с чего надо начинать расспросы, когда Эмбер вел себя так.

Парень стоял перед зеркалом, как замороженный. Он поднял взгляд и посмотрел в лицо своему отражению. Оттуда на него холодно таращился человек, которого Эм видел впервые. Он словно оказался заперт в новом теле, и вроде бы ничего не изменилось — все те же голубые глаза, ясный и прямой взгляд, золотистая челка — все осталось таким же, как с утра, когда он встал, поцеловал свою маму и ушел на работу. Но это было так лишь внешне; внутри тем временем бесконечной рекой растекся лед, сковавший все органы равнодушием.

Эмбер затруднялся сказать, что он чувствовал. Он помнил что-то, обрывками. Помнил о боли. Помнил о странном парне у клуба. Помнил о руках, шарящих по его телу, о привкусе крови, заполнившей рот, о сережке, которая теперь надежно покоилась в кармане его джинсов. Снова о боли… Но это было все, что он мог достать из своей памяти, словно она прятала от него что-то более важное и пыталась замаскировать произошедшее, представить все нереальной иллюзией или кошмарным сном.

Еще один стежок.

Эмбер не задавался вопросом, почему это случилось именно с ним. Это мог быть и другой парень или девушка его возраста, который тоже с так же случайно вышел покурить ночью на обезлюдевшую улицу. Дрожь от непонимания и несправедливости уже стихла. Может, ситуация казалось ужасной и безысходной, но в голове мыслей на этот счет просто не осталось. И не хотелось ничего — ни думать, ни переваривать все это, ни копаться в себе.

Еще стежок.

Это случилось. Теперь надо просто закрыть записи и перевернуть страницу. Эмбер провел кончиками пальцев по гладкому шву. Ровно. Как у хирурга.

В абсолютном молчании он откусил вторую нить. Его пальцы снова принялись за дело. И снова ни звука в темноте и тишине оглохшей комнаты, до тех пор, пока работа не была завершена. Осмотрев себя в зеркало, парень безмолвно свесил голову. Он напомнил себе монстра Франкенштейна, наспех сшитого из обрывков чужих человеческих тел.

Но ничего. Это все можно пережить.

Отвернувшись от зеркала, он прошел мимо друзей на кухню, без спросу открыл шкаф с алкоголем и налил себе полный до краев стакан виски. Ким, Райли и Мики прошли за ним, все еще не представляя, как завязать беседу.

— Ты совсем не хочешь об этом поговорить? — Райли посмотрела на друзей, и снова сделала попытку пойти на контакт.

— Нет. Тут не о чем говорить. Простое нападение и ограбление, что вас удивляет? Такое сплошь и рядом случается.

— Да, но ты уверен, что больше ничего не произошло? Ты выглядишь, как выжившая жертва ритуального убийства, — сболтнул Мики, за что тут же получил тычка под зад от более тактичной Райли.

— Ничего. Я вышел из клуба. Он подошел со спины, попросил прикурить. Я ему отдал зажигалку, но от бросил меня на землю, побил, полоснул чем-то вроде ножа или кастета с когтями и смылся. Ему не нужны были деньги или ценности. Просто повеселиться и все.

Райли прикрыла рот рукой. Ким содрогнулся от ужаса.

— Эмбер, — он завел шарманку по сотому кругу. — Надо найти этого выродка. Если не хочешь подумать о себе, подумай о тех, кого он еще может изуродовать. Если ты не заявишь в полицию …

— Я не хочу в полицию, ясно? Об этом никто не должен знать. Никто, это сложно понять? — срывающимся голосом прорычал Эмбер. Голубые глаза блеснули от бешенства и полыхнули ледяным светом. Стакан в руке парня внезапно пошел трещиной, как будто был сделан не из граненого стекла, а из хрупкого хрусталя. Янтарный виски брызнул во все стороны, окропив стены, пол и стол.

Друзья отпрянули с порога.

— Хорошо. Эмбер, хорошо, мы поняли, — быстро зашептала Райли, хватая за руки двух ребят. — Мы больше не поднимаем эту тему. Да?