test

— Ты куда это? — его мать выглянула из кухни. Она казалась уставшей и вымотанной.

— Мам, я до Кима дойду, — Эмбер грустно опустил голову. Его сердце разрывалось от боли и понимания того, что он делал нечто неправильное.

— Так поздно? Могу я на правах старшей в этом доме сказать тебе, что не стоило бы этого делать? — Эмили провела рукой по пышному каштановому каре и отвела пряди с усталых глаз – точно таких же синих, как у ее сына.

— Можешь. Но я все равно пойду, — Эмбер надел капюшон и повернулся. Он едва мог смотреть ей в лицо.

Эмили поджала губы. Она не могла ему запретить, в конце концов, Эмберу было уже не пять лет…

— Только не задерживайся допоздна. Мне уже хватило того, что случилось несколько дней назад.

— Не беспокойся. Я … вернусь, — сын взялся за покореженную дверь и на секунду приостановился. — Мам?

Женщина обернулась.

— Я… Люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты для меня делала всю мою жизнь.

Она посмотрела на мальчика очень озадаченно, но тот уже скрылся в темноте и не дал ей ни единого шанса спросить, к чему прозвучали эти неожиданные слова.

Дорога до парка прошла, как в тумане. Эм не стал заворачивать по пути ни к Мики, ни к Киму, ни к кому, кто мог бы его остановить. Его пальцы до боли стискивали металл чертовой сережки в кармане толстовки, но кроме него не забыл Эм прихватить и свой талисман, близость которого обнадеживала.

Около парка уже ждали. Когда он дошел до полосы, где начинались деревья, на дорогу выплыла чья-то тень. По мере приближения парень смог различить его черты. Это оказался молодой человек с длинным конским хвостом и очень острым взглядом, его тяжелые челюсти были плотно стиснуты, а оттенок глаз представлял собой нечто среднее между цветом морской волны и ультрамарином. Зрачки незнакомца ярко сверкнули в ночи. Он втянул носом воздух, будто пытаясь определить по запаху, кто стоял перед ним. Его повадки и немного заостренные черты лица делали его похожим на лисицу.

— Не думал, что ты на самом деле придешь. Ледку не найдется? — насмешливо спросил он, остановившись на дорожке.

Эмбер вздрогнул. Он ожидал увидеть того шрамированного парня или его друга с разными глазами, но его встретил незнакомый… человек. Сколько же еще этих тварей бродило в округе?

— Совсем мальчишка, — процедил Дагон (а это был именно он), осмотрев Эмбера с ног до головы. — Но вкус у Данте предсказуемый, конечно. Хотя… я бы его, пожалуй, поддержал …

Он хищно облизнулся, заставляя человека попятиться от страха.

— Боишься, — ворлок захихикал, демонстрируя узкие белые зубы. — Правильно делаешь. Скажи спасибо, что я не Марлоу и сегодня сыт. Кстати, респект тебе или как там это сейчас говорят в народе. Не каждый юный апрентис может так легко отделать пятисотлетнего колдуна.

— Сколько-о-о-о ему лет? — против воли выпалил Эмбер, вместо того, чтобы спросить, что еще за апрентис.

— Пятьсот. А ты думал сколько?

— Лет… Тридцать пять? — Эмбер захлопал глазами.

Лис снова захихикал.

— О, нет. Мэл просто хорошо сохранился. Тридцать пять ему было во времена охоты на ведьм, в шестнадцатом веке. Про святую инквизицию слышал? Ну вот… Этот монстр — их рук дело. Меня зовут Дагон, кстати. Беттельхейм. На случай, если ты меня видишь последний раз, считаю вежливым хотя бы представиться, — добавил он радостно.

Эмбер с достоинством поднял голову. Что бы ни говорили эти создания, он приготовился ко всякому. Если бы только это придавало храбрости…

— Пошли. Нам придется пройтись немного. К сожалению, Данте до тебя сам добраться не сможет.

Эмбер слушал его вполуха. Его начало тошнить, но Дагон не унимался: игривое настроение, сытость и внезапно проснувшаяся общительность делали свое дело. Ворлока тянуло поболтать:

— Ты один пришел. Что же так неосмотрительно?

— Не хочу, чтобы кто-то знал, — буркнул Эмбер, глядя себе под ноги.

— Странный ты. До тебя еще никто не мог Данте на обе лопатки уложить.

— Все когда-то бывает впервые. Но мне нет дела до его лопаток. Я вообще не хочу его видеть.

— А. Ну, это ерунда. Скоро ты так думать не будешь, — лисье хихиканье снова прорезало тьму.

Эмбер зло покосился на спутника. Ему сейчас не хотелось что-либо выяснять, и тем более вспоминать о той твари.

— Я тебе расскажу, в чем фишка. Пока мы с тобой идем… — словоохотливый Дагон же преисполнился оптимизма. — Ты теперь вроде как часть его. Как и он — часть тебя. Марлоу ведь не рассказал тебе ни слова? Наверняка, набросился и сразу же потребовал отдать ушко или пальчик по доброй воле.

— Нет, он не рассказал, — Эм плотнее сжал челюсти, вспоминая о неприятной встрече.

— Ну, я так и знал. В тебе — кровь ворлока. Думаю, ты и сам заметил. Твои глаза изменили цвет, ты чувствуешь новые силы. Дальше тебе надо принять решение, идти ли по этой тропе до конца или нет. Стихия сама выберет тебя, согласно силе твоего темперамента, а потом — дело за малым. Решишься — сила твоя станет гораздо больше. Но есть одно но. Знаешь какое?

— Понятия не имею.

— Все просто. Тебе надо будет всего лишь… умереть. И – вуа-ля!- ты бессмертен и свободен, как ветер, — блондин, казалось, был вполне доволен своим объяснением.