Тетрадь в косую линейку

– Вот и займёмся этим вдвоём. Я не возражаю. Сейчас приведу её к тебе, ты вроде хотела, и поговоришь. Могу сказать, что ты проводишь исследования детской психики, поэтому ей надо откровенно с тобой разговаривать и выполнять твои задания.

– Она твоя дочь. Это у тебя обязательства перед ней. Почему ты хочешь заставить меня заниматься раскрытием её потенциала? Мне мало моих проблем?

– Не чувствую я обязательств перед ней. Поэтому то, о чём ты просишь, делать буду лишь вдвоём с тобой. Не будешь в этом участвовать, буду её использовать для сброса собственного негатива. И пусть будет покорной тенью. Для девочки это неплохо.

– Ты жутко упрямый, – поморщилась я.

– Мне есть в кого, так же как и тебе. При этом, насколько я понял, твоя мать демонстрировала непротивление злу. А мой отец был олицетворением этого самого зла. Давай вместе попробуем изменить нашу родовую карму. И в свете того, что я готов договариваться, ты тоже пойдёшь мне навстречу.

– Я уже согласилась, так что давай, конечно, – вздохнув, проговорила я, – приводи её, согласна играть роль психолога, занимающегося исследованиями. Может и выйдет, что дельное по итогу для всех.

Иварс раздернул шторы, поднял жалюзи и ушёл, и я осталась одна в его кабинете.

Взглядом нашла Золотце. Он сидел на подоконнике и с явно довольной ухмылкой смотрел на меня.

– Доволен?

– Несказанно, – кивнул он. – Этот смертный сумел заставить тебя сделать то, что я давно хотел. Ты сдвинулась с мёртвой точки и начала потихоньку выравнивать распределение. Так что, мне он нравится. Общение с ним тебе явно на пользу.

Через некоторое время Иварс ввёл в кабинет дочь, держа её за плечо, поставил передо мной.

– Здравствуйте, Алина Викторовна, – пролепетала явно напуганная девочка, стараясь не смотреть на меня.

– Привет, Амалия. Как у тебя дела? – я улыбнулась и осторожно коснулась её руки.

Она вскинула на меня мимолетный взгляд, поспешно потупилась и проговорила:

– Всё хорошо. Спасибо.

– По-моему, я просил тебя откровенно разговаривать с Алиной Викторовной, – Иварс сильнее сжал её плечо. – Ты не поняла меня?

– Извини, папа. – тут же сбивчиво запричитала она, – я всё откровенно говорить буду, просто у меня правда всё хорошо. Я стараюсь слушаться. Очень стараюсь. Ольга Леопольдовна меня сегодня не ругала. Я послушно себя вела и не баловалась. Лишь мама сегодня за завтраком сказала, что за столом верчусь. Но я сразу перестала. Честно. И она сказала, что не начислит за это баллов, она обещала мне, потому что я больше ни разочка не вертелась. Правда. И съела всё и сама школьную сумку собрала и ничего не забыла. Ластик только. Но мне Вера дала свой, и Ольга Леопольдовна не ругалась, потому что я тихо попросила.

– Тебе тройку сегодня поставили по математике. Почему не рассказываешь?

– Это вчерашнее задание было. И там лишь две ошибки. А ещё Ольга Леопольдовна написала «грязь», но там не было грязи. Лишь зачеркнула неправильные цифры и сбоку правильные написала.

– Откуда взялись неправильные цифры? – интонация Иварса не предвещала ничего хорошего.

– Я начала писать примеры с доски, а Вера сказала, что не свой вариант пишу, и я исправила. Потому что за не свой вариант Ольга Леопольдовна двойку сразу ставит. Я исправила, а она написала «грязь», – испуганно пояснила Амалия.

– Мне интересно, почему Вера знала какой вариант правильный, а ты нет? – тут же осведомился Иварс.

– Я перепутала.

– А мне кажется, ты не слушала объяснения учительницы.

– Папочка, я слушаю объяснения. Я очень внимательно слушаю. Это случайно так вышло, не сердись на меня, пожалуйста. Меня Елисей сзади толкнул и начал карандаш просить, а я не дала, а тут Ольга Леопольдовна говорит: «пишите». И я сразу стала писать. Но я поняла, что писать надо всё, и писать начала с самого начала. Всё подряд писать начала, а там по рядам задание было, – путано начала оправдываться Амалия.

– Опять все кругом виноваты кроме тебя? – в голосе Иварса послышалось раздражение.

– Я виновата, папочка. Я больше не буду, – тут же стала извиняться Амалия. – Прости меня, пожалуйста. Я буду лучше стараться внимательной быть. Я заслужила баллы, да? Сколько?

– А это мы сейчас у Алины Викторовны спросим. Как она считает. Заслужила или нет. Что скажешь, Алина?

– Амалия, скажи мне, пожалуйста, твоя учительница, которая Ольга Леопольдовна она как выглядит?

– Она невысокая, толстая и в очках. И ещё смешно иногда заикается, особенно если сердится, может целую минуту фамилию выговаривать, – Амалия хихикнула, и тут же с испугом обернулась на отца: – Я не осуждала её, папа. Я на вопрос отвечала, откровенно, как ты велел.

– Иварс, ты можешь отпустить и не держать дочь, пожалуйста? Сядь в кресло, если тебе не сложно, я обстоятельно поговорить с ребёнком хочу.

– Хорошо, Алина, как скажешь.

Иварс сел в соседнее от меня кресло, а я встала, подвинула своё и поставила перед собой Амалию так, чтобы отца она не видела, и начала расспрашивать и об учительнице, и об одноклассниках, доброжелательно улыбаясь, кивая и всячески поощряя.