Тетраэдр

— Значит, вы нашли... Но слова растаяли на полуслове. — «Держись здесь»! — подумала она. Кроме последней поездки во Францию, где он умер, не было никаких записей о том, что он когда-либо покидал Италию. И все же... и все же... она знала, что он говорит правду. В тот год распятия он был в Иерусалиме. — «Как»? — подумала она. Как он сделал эту невозможную вещь? Был только один выход. Он установил свою машину в Милане, и оттуда двигался практически мгновенно как во времени, так и в пространстве!

Этот человек понимал в МВ такие вещи, о которых они и не подозревали.

Ее спутники, молча, наблюдали за ней. По выражению лица Пеллара было видно, что ему просто любопытно, почему она остановилась. Рот Ларви скривился в сардонической усмешке. — «Он знает», — подумала она. — «Он понял это почти сразу же, как и я. Ты молодец, Ральф».

Она тихо начала. — Это ваше свидетельское показание, Маэстро, что вы видели Иисуса и двенадцать учеников на, скажем так, первоначальной Тайной Вечере в Иерусалиме в 33 году нашей эры?

— Да. За исключением того, что это был 29 год нашей эры. Раннехристианские отцы неверно рассчитали год его рождения.

— Вы действительно там были?

— Да.

И вот теперь Пеллар просыпался. Он бросил на нее предостерегающий взгляд, который явно сказал: — Он лжет! Отвали!

Интересно. На лице Ларви было написано прямо противоположное: — Давай, Джерард! Продолжай! Ты уже вляпалась по уши. Ты все испортила!

— «Может быть, Кутберт и прав», — подумала она. — «Может быть, мне стоит бросить, пока я двигаюсь вперед»? Но тут она уловила бессловесную усмешку Ларви. Бессловесную? Нет, она была полна слов — ты слабая, робкая, некомпетентная женщина.

— «Хорошо, Ральф, это сработало»!

Однако, вернемся к художнику. — Мессер Леонардо, далеко ли Иерусалим от Милана?

Он одарил ее поздравительной улыбкой. — Около 650 лиг, по прямой линии.

Ларви скрестил руки на груди и, прищурившись, наблюдал за происходящим.

Она спросила со спокойным фатализмом: — Как вы доставили свою машину в Иерусалим?

— Силой воли, Монна.

Силой воли? С таким ответом ее свидетель отказался от своих с трудом заработанных притязаний на доверие?

— «Теперь я не могу бросить это», — подумала она. — Силой воли, Мессер?

— В этом нет ничего особенного, миледи. Немного попрактиковавшись, любой левша с хорошим интеллектом может это сделать.

— Уточните, пожалуйста.

— Да. Мои исследования человеческого мозга показывают, что каждое из двух полушарий имеет свой собственный набор специальных функций. Правое полушарие управляет левой стороной тела. Оно также управляет нашим чувством стиля, геометрии, визуального расположения, пространственного положения. Я уверен, что все это хорошо известно вашим врачам и ученым, которые работают с разумом. Разве это не так?

— За последнее время было сделано немало, — согласилась Элизабет. — Продолжайте.

— Ну, во-первых, я установил машину.

— Где же?

— В моей студии во дворце Сфорца в Милане.

— Что дальше?

— Я соединил провода, крепко сжал черный кристалл и сосредоточился на перемещении во времени и пространстве. Я уже решил, что путешествие в Иерусалим в 29 год нашей эры должно быть совершено с шагом два года и три месяца на лигу. Вам нужен маршрут?

— Если вам не трудно.

— Ну, мимо Флоренции, вниз по гребню Апеннин, мимо Равенны, через Адриатику, через пролив Отранто. Затем над Македонией и землей Османов. Далее — Критское море. Был примерно 765 год, и я был уже на полпути туда. Афины… теперь часть Византийской империи, были следующими. Затем Восточное Средиземноморье, или Внутренние Моря, как называли их римляне. К тому времени, когда я миновал Родос, я был уже в эпохе Цезарей. Внезапно наступил первый век, и я оказался над Иерусалимом. Я нахожу Гефсиманский сад. Я оставляю тетраэдр там. Это было время Еврейской Пасхи, и все было в полном беспорядке. Повара и слуги не обращают на меня внимания. Я беру фартук. Я поднимаюсь по лестнице. Он помолчал, словно вспоминая то, что увидел потом, потом глубоко вздохнул. — Все было кончено в течение часа.

— Итак, вы нашли то, что вам было нужно? — спросила Элизабет. — Иисуса? И Иуду?

— Да, я нашел их, но не понял, что же я нашел. Иуда? Я смотрел на это лицо и искал в нем зло. Я не знаю. Это было лицо ужаса, отчаяния.

— А Иисус? — осторожно спросила Элизабет.

Художник поднял глаза к потолку. — Нелегко говорить об этом. После того как Иуда вышел из-за стола, я увидел лицо Иисуса, которое мне было нужно для Сионской горницы — возвышенная печаль. Это было то лицо, которое я пытался нарисовать. Я потерпел неудачу. Это лицо не поддавалось рисованию.

— Мессер, когда вы вернулись из Иерусалима в Милан, что вы сделали с машиной?

— Я ее уничтожил. Мое вторжение было ужасным. Больше никогда.

— Благодарю Вас, Маэстро. Это завершает мою прямую линию. Перекрестный допрос, мистер Ларви?

— Да, спасибо, мисс Джерард.

Он повернулся к художнику.

* * *

11. Ларви на перекрестном допросе