The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

Потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в этом запутанном вопросе, и еще больше времени, чтобы получить фактический контроль над островом, поскольку португальский губернатор не получал никаких инструкций по его передаче и по понятным причинам отказывался это делать. Когда в сентябре 1662 года сэр Абрахам Шипман прибыл с 450 людьми, чтобы отвоевать Бомбей для англичан, его миссия была заблокирована под дулами автоматов; прошло целых три года, прежде чем англичане наконец смогли захватить остров, и к тому времени несчастный Шипман и все его офицеры, кроме одного, умерли от лихорадки и теплового удара, ожидая на бесплодном острове к югу. Когда в 1665 году секретарю Шипмана наконец разрешили высадиться на острове Бомбей, в живых оставались только один прапорщик, два канонира и 111 субалтернов, чтобы заявить о новом приобретении.

Несмотря на такое неровное начало, остров вскоре доказал свою состоятельность: оказалось, что Бомбейский архипелаг обладает лучшей естественной гаванью в Южной Азии, и он быстро стал главной военно-морской базой Компании в Азии, с единственным сухим доком, где корабли можно было безопасно переоборудовать во время муссона. Вскоре он затмил Сурат как главный центр операций ИИК на западном побережье, тем более что шумные англичане становились там все менее желанными гостями: "Их частные прихоти, пьянство и тому подобные выходки... врываясь в бордели и рэкхаузы [т.е. бары с алкоголем], ожесточили сердца жителей против самого нашего имени", - писал один усталый чиновник ИИК. Неудивительно, что вскоре англичан стали поносить на улицах Сурата "с именами Бан-чуде".* и Бетти-чуд† которые мой скромный язык не может перевести".

За тридцать лет Бомбей вырос до 60 000 колониального населения с растущей сетью фабрик, судов, англиканской церковью и большими белыми жилыми домами, окружавшими форт и спускавшимися по склону с Малабарского холма к поместью губернатора на берегу моря. Здесь даже имелась необходимая для любого богобоязненного протестантского сообщества XVII века достопримечательность - эшафот, где "ведьмам" давали последний шанс исповедаться перед казнью. Здесь также был свой небольшой гарнизон из 300 английских солдат , "400 топазов, 500 туземных ополченцев и 300 бхандарисов [дубинщиков], которые присматривают за лесом кокосов". К 1680-м годам Бомбей ненадолго затмил Мадрас "как центр власти и торговли англичан в Ост-Индии".

Тем временем в Лондоне директора Компании впервые начали осознавать, насколько они могущественны. В 1693 году, менее чем через столетие после основания, выяснилось, что компания использует свои акции для покупки благосклонности парламентариев, ежегодно выплачивая 1200 фунтов стерлингов в год видным членам парламента и министрам. Как выяснилось, взятки доходили до генерального солиситора, который получал 218 фунтов стерлингов, и генерального прокурора, который получал 545 фунтов стерлингов.** Парламентское расследование этого первого в мире корпоративного лоббистского скандала признало EIC виновной во взяточничестве и инсайдерской торговле и привело к импичменту лорда-президента Совета и тюремному заключению управляющего компанией.

Лишь однажды в XVII веке Компания попыталась использовать свои силы против Моголов, и то с катастрофическими последствиями. В 1681 году пост директора занял безрассудно агрессивный сэр Джосайя Чайлд, который начал свою карьеру с поставки пива для военно-морского флота в Портсмуте и которого дневник Джона Эвелина описывал как "переросшего и внезапно разбогатевшего человека... самого гнусного скупердяя". В Бенгалии фактории начали жаловаться, как писал в Лондон мастер Стрейншема, что "здесь каждый мелкий офицер делает из нас мольбу, издеваясь над нами в свое удовольствие, чтобы вытрясти из нас все, что можно". Мы, писал он, "презираемы и попираемы" могольскими чиновниками. Так оно и было: наваб Бенгалии Шайста Хан не скрывал своей неприязни к Компании и писал своему другу и племяннику по материнской линии, императору Аурангзебу, что "англичане - это компания низких, ссорящихся людей и нечестных торговцев".

Не понимая масштабов могольского могущества, Чайлд принял глупое решение отреагировать силой и попытаться преподать моголам урок: "У нас не осталось другого средства, - писал он с сайта в здании суда Компании на Лиденхолл-стрит, - кроме как отказаться от торговли, либо мы должны взять в руки меч, который нам доверил Его Величество, чтобы защитить права и честь английской нации в Индии". Как следствие, в 1686 году из Лондона в Бенгалию отплыл значительный флот с 19 военными кораблями, 200 пушками и 600 солдатами. "Мы должны, - писал Чайлд, - захватить все, что можем, и выхватить английский меч".