The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

Но Компания, отнюдь не помогая Мир Джафару, активно занималась подрывом экономики, которая его поддерживала, и тем самым помогала свернуть шею бенгальскому гусю, который нес такие удивительные золотые яйца. После Плэсси нерегулируемые частные английские торговцы начали распространяться по всей Бенгалии, захватывая рынки и утверждая свою власть так, как это было невозможно для них до революции. К 1762 году по меньшей мере тридцать три таких частных предприятия обосновались в более чем 400 новых британских торговых пунктах по всей провинции. Здесь они ущемляли власть местных чиновников, отказываясь платить те немногие налоги, пошлины и таможенные сборы, которые они все еще должны были платить, а также посягали на земли, на которые не имели права. Таким образом, они разъедали экономику Бенгалии, как нашествие термитов, неуклонно грызущих внутренности, казалось бы, прочного деревянного строения.

Они начали торговать предметами, которые раньше были запрещены, и вмешиваться в дела страны", - писал блестящий, но слабый молодой Генри Ванситтарт, друг Гастингса, только что сменивший Клайва на посту губернатора и пытавшийся, во многом тщетно, обуздать подобные злоупотребления. Набоб очень часто жаловался". Некоторые из этих торговцев действовали в больших масштабах: в 1762-3 годах Арчибальд Кейр задействовал 13 000 человек для производства 12 000 тонн соли , хотя официально эта торговля была запрещена для всех, кроме наваба.

Не только чиновники Компании воспользовались ситуацией, чтобы применить силу для наживы: пропуска, разрешения и сепои были доступны любому, кто заплатил достаточно денег Компании. Мир Джафар особенно сильно жаловался на французского купца, который воспользовался дастаками (пропусками) Компании и батальоном сепоев, чтобы навязать торговлю жителям Ассама "очень жестоким и произвольным способом". По словам его соотечественника, графа де Модава, шевалье "взял большой запас соли и других товаров для разгрузки в богатой провинции Ассам, защищенный английскими пропусками и эскортом сепаев для охраны своих товаров. Он использовал этот вооруженный эскорт, чтобы облегчить отчуждение своих товаров, и как только обосновался в долине, послал своих солдат к самым богатым жителям, насильно заставляя их покупать соль по ценам, установленным им самим. С той же жестокостью он избавлялся и от других своих торговых товаров".

Модав отмечал, что чем дальше от Калькутты, тем хуже становилась ситуация: "Европеец, приезжающий в верховья Ганга, обнаруживает там простых разбойников, управляющих делами Компании, которые не думают ни о чем, совершая самые жестокие акты тирании, или подчиненных разбойников, чье отвратительное злодейство позорит британскую нацию, чьи принципы чести и гуманности они, похоже, полностью отвергли".

Нравы этой нации, в иных случаях столь достойные уважения, здесь развратились до крайности, что не может не вызывать тревоги у любого порядочного и вдумчивого наблюдателя. Британские солдаты и торговцы позволяют себе всевозможные вольности в погоне за личной выгодой или в надежде на безнаказанность. Я видел, как некоторые из них настолько забывали о своем долге, что забивали до смерти несчастных индейцев, чтобы получить деньги, которые им не причитаются.

Страна стонет под гнетом анархии, законы не имеют силы санкции, нравы развращены до крайней степени, народ стонет от множества бед - все это вызвано упадком и неразберихой, в которые впала эта некогда великая империя, а законные правители не имеют ни авторитета, ни власти. Эта богатая и плодородная земля превращается в пустыню. Она потеряна, если только какая-нибудь внезапная всеобщая революция не восстановит ее древнее великолепие.

И снова молодому Уоррену Гастингсу, жившему выше по реке в Муршидабаде, выпало на долю рассказать о многих из этих незаконных действий, разоблачив безудержное вымогательство , которое теперь происходило повсюду в провинции: "Я прошу разрешения изложить вам одну обиду, которая громко требует исправления, - писал он своему другу и союзнику Ванситтарту , - и которая, если на нее не обратить внимания, сделает безрезультатными любые усилия по созданию прочной и долговременной гармонии между набобом и Компанией; я имею в виду притеснения, совершаемые под санкцией английского имени.'

Это зло, как меня уверяют, не ограничивается только нашими подданными, а совершается по всей стране людьми, ложно принимающими облик наших сепаев или называющими себя нашими гомастами [агентами/управляющими]. Как в таких случаях огромная мощь англичан запугивает людей, чтобы они не оказывали никакого сопротивления, так и, с другой стороны, трудности с доступом к тем, кто мог бы восстановить справедливость, не позволяют нам узнать об этих притеснениях и способствуют их продолжению, к большому сожалению нашего правительства.