The Art of Choosing

Современный индивидуализм имеет самые непосредственные корни в эпохе Просвещения в Европе XVII-XVIII веков, которая сама опиралась на множество влияний: труды греческих философов, особенно Сократа, Платона и Аристотеля; попытка Рене Декарта вывести все знания из максимы "я мыслю, следовательно, я есть"; протестантская Реформация, бросившая вызов центральному авторитету католической церкви идеей о том, что каждый человек имеет прямую связь с Богом; научные достижения таких деятелей, как Галилей и Исаак Ньютон, давшие возможность понять мир без обращения к религии. Все это привело к формированию нового мировоззрения, которое отвергало традиции, долгое время управлявшие обществом, в пользу силы разума. Каждый человек обладал способностью самостоятельно определять, что правильно и лучше, а не зависеть от внешних источников, таких как короли и духовенство.

Отцы-основатели Соединенных Штатов находились под сильным влиянием философии Просвещения, в частности аргументов Джона Локка в пользу существования универсальных прав личности, и, в свою очередь, включили эти идеи в Конституцию США и Билль о правах. Подписание Декларации независимости совпало с еще одной вехой в истории индивидуализма: Книга Адама Смита "Богатство народов", опубликованная в 1776 году, в которой утверждалось, что если каждый человек будет преследовать свои собственные экономические интересы, то общество в целом выиграет, как будто его направляет "невидимая рука". Центральное место в идеологии индивидуализма занимает представление о выборе в терминах возможностей, способствующих способности человека быть или делать все, что он пожелает. Совокупное влияние этих событий на ожидания людей относительно роли, которую выбор должен играть в жизни, и его последствий для структуры общества красноречиво выразил философ и экономист XIX века Джон Стюарт Милль, который писал: "Единственная свобода, заслуживающая этого названия, - это свобода добиваться собственного блага своим собственным способом, если мы не пытаемся лишить других их блага или препятствовать их усилиям по его получению..... Человечество больше выигрывает, если заставляет друг друга жить так, как кажется хорошим ему самому, чем если заставляет каждого жить так, как кажется хорошим остальным".

Этот образ мышления настолько укоренился, что мы редко задумываемся о том, что он может не быть общепринятым идеалом - что мы не всегда хотим делать выбор или что некоторые люди предпочитают, чтобы их выбор был предписан другим. Но на самом деле индивидуализм - это относительно новая конструкция, которой руководствуется лишь небольшой процент населения Земли. Давайте теперь обратимся к не менее богатой традиции коллективизма и рассмотрим, как он влияет на представления людей о выборе на большей части земного шара.

Членов коллективистских обществ, включая Японию, учат отдавать предпочтение "мы" при выборе, и они видят себя в первую очередь с точки зрения групп, к которым они принадлежат, таких как семья, коллеги, деревня или нация. По словам Гарри Триандиса, они "в первую очередь руководствуются нормами и обязанностями, налагаемыми этими коллективами" и "готовы отдавать предпочтение целям этих коллективов перед своими личными целями", подчеркивая прежде всего "свою связь с членами этих коллективов". Считается, что каждый человек может быть счастлив только тогда, когда удовлетворены потребности группы в целом. Например, японская поговорка makeru ga kachi (буквально "проиграть - значит выиграть") выражает идею о том, что добиться своего менее желательно, чем сохранить мир и гармонию. Последствия коллективистского мировоззрения выходят за рамки определения того, кто должен выбирать. Вместо того чтобы определять себя исключительно по своим личным качествам, коллективисты понимают свою идентичность через отношения с определенными группами. Поэтому люди в таких обществах стремятся соответствовать и поддерживать гармонию со своими социальными группами.

Коллективизм, если можно так выразиться, был более распространенным образом жизни на протяжении всей истории человечества. Первые общества охотников-собирателей были в высшей степени коллективистскими по необходимости, поскольку забота друг о друге повышала шансы каждого на выживание, а ценность коллектива возросла после того, как люди перешли к сельскому хозяйству как средству пропитания. По мере роста численности населения и ослабления объединяющих семейных и племенных сил другие силы, такие как религия, заполнили этот пробел, давая людям чувство принадлежности и общей цели.