The Art of Choosing

Нелегко предсказать, как отреагируют другие люди на ту или иную ситуацию. Нам даже трудно предсказать свои собственные эмоции. Когда мы пытаемся определить, как мы будем относиться в будущем к решениям, которые мы приняли сегодня, мы экстраполируем их на основе наших текущих чувств. При этом мы часто поддаемся некоторым из тех же предубеждений, что и в предыдущей главе. Например, мы склонны переоценивать интенсивность нашей реакции, потому что сосредотачиваемся на ярком сценарии, игнорируя более широкий контекст, в котором он будет происходить. Спортивные болельщики могут предсказать, что они будут подавлены, если их команда проиграет, и обрадованы, если она выиграет, но они не учитывают все остальные элементы дня - погоду, поездку на работу, сроки на работе, семейный ужин, - которые будут способствовать их общему эмоциональному состоянию.

Мы также переоцениваем продолжительность наших чувств. Если повышение по службе делает вас невероятно счастливым сегодня, вы можете поверить, что оно будет продолжать делать вас невероятно счастливым и два месяца спустя. Но, скорее всего, вы быстро привыкнете к новой работе. Даже выигрыш в лотерею не повышает уровень счастья людей в долгосрочной перспективе. Обнадеживающей оборотной стороной этого является то, что негативные эмоции, связанные с травмирующими событиями - смертью члена семьи, диагнозом "рак", инвалидностью, - также не длятся так долго, как мы думаем. Первоначальная печаль или горе очень глубоки, но со временем мы восстанавливаемся.

Чтобы компенсировать эти предубеждения, возможно, нам стоит последовать примеру таких экспертов, как Пол Экман. То есть мы должны анализировать и улучшать свои собственные результаты, вспоминая свои ожидания, признавая прошлые неточности и внося необходимые коррективы в будущее. Но способны ли мы сделать это в области эмоций? Тим Уилсон и его коллеги в очередной раз усложнили ситуацию. Перед президентскими выборами 2000 года в США Уилсон и компания собрали несколько избирателей, которым небезразлична политика. Они спросили их, насколько они будут счастливы, если победит Джордж Буш-младший или если победит Эл Гор. На следующий день после речи Гора об уступке они снова связались с избирателями и спросили их о самочувствии. Четыре месяца спустя они спросили избирателей, как они себя чувствовали (а) до выборов и (б) когда Гор уступил. Ни сторонники Буша, ни сторонники Гора не смогли точно вспомнить свои чувства в двух предыдущих случаях. Они переоценили силу своих предвыборных эмоций . Что касается реакции после уступки, то сторонники Буша вспомнили, что были гораздо счастливее, чем на самом деле, а сторонники Гора - что были гораздо печальнее.

Очевидно, что мы не намного лучше помним, что чувствовали в прошлом, чем предсказываем, что будем чувствовать в будущем. Однако, как мы видели в предыдущей главе, нам необходимо верить в то, что мы последовательные, понятные личности, поэтому мы строим истории о своих эмоциях и мнениях, которые имеют смысл. Например, участник вышеупомянутого исследования мог подумать про себя: "Как убежденный демократ, я, должно быть, был опустошен, когда Гор проиграл". По сути, таким же образом мы предсказываем свои будущие чувства ("Конечно, я буду опустошен, если Гор проиграет") или предвидим чувства других людей ("Боб - убежденный либерал, поэтому он будет очень расстроен, если Гор проиграет"). Ответы кажутся правильными, но на самом деле это удобные выдумки. Так мы сглаживаем неровности наших истинных реакций и предпочтений, которые часто бывают весьма непоследовательными.

Поэтому мы возвращаемся к этому вопросу: Если мы даже не знаем своего собственного разума, как мы можем понять, что сделает нас счастливыми? Мы можем усмирить автоматическую систему рефлексивной, и наоборот, но все равно совершаем ошибки. Возможно, вместо того чтобы искать ответы только в себе, нам стоит изучить, как поступали другие в подобных ситуациях. Психолог Дэниел Гилберт, ведущий эксперт по исследованию счастья, пишет в своей книге Stumbling on Happiness: "Ирония судьбы заключается в том, что информация, необходимая для точного прогнозирования нашего эмоционального будущего, находится прямо у нас под носом, но мы, похоже, не замечаем ее аромата". Мы склонны считать, что опыт других людей по большей части не имеет значения, потому что наши обстоятельства и наши личности не имеют аналогов. "Мы считаем себя уникальными существами - разумами, не похожими на другие, - пишет Гилберт, - и поэтому часто отвергаем уроки, которые может преподать нам эмоциональный опыт других людей".