Читаем The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография полностью

После ужина хозяева достали фотографии из недавней поездки в Шотландию. У Пола есть дом в отдаленном уголке Аргайла, где они обычно проводят хотя бы неделю в год. Потом они посмотрели телевизор и пошли спать.

Пожалуй, вечер выдался тише обычного. Как правило, к Полу заходят друзья. Люди к нему тянутся, и он это поощряет. Особенно много гостей было в те пять месяцев, когда Джейн играла в Америке. У других битлов гости случаются редко — отчасти потому, что все они живут довольно далеко.

Когда записывается новый альбом, в доме у Пола постоянно толчется народ. Еще до смерти Брайана Пол превратился в лидера «Битлз», организует многие дела группы, и у него дома много чего происходит.

Когда обсуждали конверт «Sergeant Pepper», к Полу приходил художник Питер Блейк. Обычно здесь же были Джон и Терри Доран. Как-то раз ближе к вечеру, вскоре после ухода Питера Блейка, явился тогдашний слуга Пола и объявил, что за воротами стоит викарий. Все рассмеялись.

Кто-то сказал, что это, наверное, розыгрыш. Пол взглянул на Джона. Было видно, что тот явно не горел желанием общаться с викариями. Пол попросил слугу отделаться от посетителя. Терри предположил, что это, должно быть, переодетый актер с телевидения. Все еще посмеялись. Пол сказал, что, пожалуй, лучше выйти Терри — вежливо сообщить, что хозяина нет дома. Терри уже направился к двери, и тут Пол сказал: нет, давайте его пустим, а? Если он на вид ничего, может, выйдет даже интересно. Вернувшись, Терри сообщил, что викарий уморный, честно. Электрические ворота раздвинулись и впустили викария в дом.

Викарий, гладко выбритый человек средних лет, вошел в комнату, очень нервничая. Все вежливо ему улыбнулись. Пол предложил сесть. Викарий извинился, что отрывает их от дел, он же понимает, они заняты, дел просто невпроворот, он все понимает. Он сам придумывал им отмазки. Он явно очень удивился, что его впустили. Подозревал, что это ненадолго — скоро его выставят. Пол спросил, что ему угодно.

Викарий повернулся к Полу, сообразив, что это, наверное, сам мистер Маккартни. Он озирался, всматривался в лица, но никого не узнавал. Сцепив руки, он объяснил, что у них тут планируется пикник в саду и не мог бы Пол зайти, просто заглянуть на минутку. Он, конечно, понимает, что все они очень заняты. Все, что они сделали, — это просто грандиозно. У них дел невпроворот, он все понимает.

— Нет, я так никогда не делаю, — сказал Пол.

— Конечно-конечно, — заторопился викарий. — Я и не смел надеяться. У вас столько дел. Я понимаю. Вы так заняты…

— Да не очень, — ответил Пол. — Проблема не в этом. Просто выйдет нехорошо, я же неверующий. Понимаете?

Пол улыбнулся. Викарий тоже заулыбался, не слушая, лишь кивая в ответ на каждое слово.

— Может, вам усовершенствовать продукт? — спросил Пол, все еще мило улыбаясь. — А не приманивать публику на нас?

— Конечно, вы правы. Совершенно правы. Мы стараемся. Мы очень стараемся. На следующей неделе у нас будет межконфессиональная служба…

— Прекрасно, — сказал Пол, — для начала замечательно. Только, знаете, мы не можем проговорить об этом всю ночь.

— Вы совершенно правы, — ответил викарий. — И вы так заняты. Я и не смел надеяться, что вы придете. Вы так заняты…

Пол не стал снова объяснять, что дело не в этом. Викарий с улыбкой поднялся, и все остальные тоже. Он обошел всех, проникновенно улыбаясь, поблагодарил, что уделили ему время. В каждого пристально вглядывался, пытался вспомнить имя — понимал, что должен знать эти имена. Пол проводил его до дверей. В дверях викарий обернулся и сказал:

— Вы все, наверное, знамениты на весь мир. — И ушел.

Когда дверь за ним закрылась, все единодушно решили, что он очень мил. Джон был страшно доволен, что его не узнали. Смешно, сказал он, люди так нервничают, когда тебя не узнаю́т, боятся, что ты обидишься, и не догадываются даже, что все наоборот.

Было около пяти часов пополудни. Миссис Миллс, тогдашняя экономка Пола, подала еду. Яичница с беконом, кровяная колбаса. Миссис Миллс принесла гору нарезанного и уже намазанного маслом хлеба и неимоверное количество чая. Приехали Джордж и Ринго, за ними Нил и Мэл, они тоже выпили чая. Затем все отправились в студию.

Кроме «Битлз» и людей, работающих над текущей пластинкой, у Пола часто гостят ливерпульские родственники. Бывает, что отец, мачеха Энджи, сводная сестра Рут, дяди и тети живут у Пола с неделю. Пол чаще других битлов ездит в Ливерпуль. Джон там вообще не появляется с тех пор, как Мими переехала в Борнмут. Джордж часто ездит к родным в Уоррингтон, Ринго своих тоже навещает нередко. Но Пол, если Джейн уехала и нет работы, внезапно может смотаться в Ливерпуль на выходные. Нередко Джейн тоже с ним ездит.

Чаще всего из Ливерпуля приезжает Майкл Маккартни, особенно с тех пор, как его пластинки стали пользоваться успехом в Лондоне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свободное движение и пластический танец в России
Свободное движение и пластический танец в России

Эта книга – о культуре движения в России от Серебряного века до середины 1930-х годов, о свободном танце – традиции, заложенной Айседорой Дункан и оказавшей влияние не только на искусство танца в ХХ веке, но и на отношение к телу, одежде, движению. В первой части, «Воля к танцу», рассказывается о «дионисийской пляске» и «экстазе» как утопии Серебряного века, о танцевальных студиях 1910–1920-х годов, о научных исследованиях движения, «танцах машин» и биомеханике. Во второй части, «Выбор пути», на конкретном историческом материале исследуются вопросы об отношении движения к музыке, о танце как искусстве «абстрактном», о роли его в эмансипации и «раскрепощении тела» и, наконец, об эстетических и философских принципах свободного танца. Уникальность книги состоит в том, что в ней танец рассмотрен не только в искусствоведческом и культурологическом, но и в историко-научном контексте. Основываясь как на опубликованных, так и на архивных источниках, автор обнажает связь художественных и научных исканий эпохи, которая до сих пор не попадала в поле зрения исследователей.

Ирина Вадимовна Сироткина , Ирина Евгеньевна Сироткина

Публицистика / Музыка / Документальное
Песни в пустоту
Песни в пустоту

Александр Горбачев (самый влиятельный музыкальный журналист страны, экс-главный редактор журнала "Афиша") и Илья Зинин (московский промоутер, журналист и музыкант) в своей книге показывают, что лихие 90-е вовсе не были для русского рока потерянным временем. Лютые петербургские хардкор-авангардисты "Химера", чистосердечный бард Веня Дркин, оголтелые московские панк-интеллектуалы "Соломенные еноты" и другие: эта книга рассказывает о группах и музыкантах, которым не довелось выступать на стадионах и на радио, но без которых невозможно по-настоящему понять историю русской культуры последней четверти века. Рассказано о них устами людей, которым пришлось испытать те годы на собственной шкуре: от самих музыкантов до очевидцев, сторонников и поклонников вроде Артемия Троицкого, Егора Летова, Ильи Черта или Леонида Федорова. "Песни в пустоту" – это важная компенсация зияющей лакуны в летописи здешней рок-музыки, это собрание человеческих историй, удивительных, захватывающих, почти неправдоподобных, зачастую трагических, но тем не менее невероятно вдохновляющих.

Александр Витальевич Горбачев , Александр Горбачев , Илья Вячеславович Зинин , Илья Зинин

Публицистика / Музыка / Прочее / Документальное
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка