The Cold War

Таким образом, в Европе 1970-х годов не должно было произойти "отката" от коммунизма и, что очень важно, не было эквивалента трансформационных изменений, которые должны были произойти в Греции, Португалии и Испании, когда консервативные диктаторы рухнули в 1973, 1974 и 1975 годах соответственно. В то же время существовало предположение, что Советский Союз и его союзники не будут стремиться к "откату вперед" путем дестабилизации этих и других европейских стран. Хотя после переворота, совершенного в Португалии 25 апреля 1974 года "Движением вооруженных сил", до апреля 1976 года в стране наблюдались нестабильность, социальные потрясения и революционные волнения низкого уровня, а также разговоры о том, что коммунисты могут прийти к власти в результате восстания, коммунисты не имели достаточной поддержки в армии. Попытка переворота в марте 1975 года провалилась. Более того, попытка переворота в ноябре 1975 года, предпринятая элементами армии, выступавшими против правого курса правительства, провалилась. Армия и социалисты сдерживали коммунистов. Советский Союз не стал вмешиваться, что было бы рискованно, и Португалия осталась в НАТО.29 Киссинджер опасался, что Португалия будет потеряна для "вражеского блока". Однако Португалия не имела сопредельной границы с коммунистическим государством, у Советов не было прямой сухопутной связи с Португалией, а советские морские связи с ней были шаткими. Перспектива вступления в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС, ныне Европейский союз), как это сделали Португалия, Испания и Греция в 1986, 1986 и 1991 годах соответственно, помогла им стабилизироваться. На процесс европейской интеграции часто влияла холодная война. Например, французская поддержка вступления Великобритании в ЕЭС в 1973 году в какой-то мере объяснялась опасениями по поводу немецкой Ostpolitik. В целом, революции в Южной Европе и способность этих стран управлять переменами без конфликтов предвосхитили события в Восточной Европе в 1989 году. Был создан важный пример, но, что более существенно, появился элемент нестабильности, причем в случае Португалии и Испании - в государствах, которые были диктаторами дольше, чем те, что были установлены коммунистами в 1940-х годах.

Смягчение отношений в Европе в 1970-е годы было также одним из аспектов растущего консерватизма в советском блоке, который во многом был обусловлен отказом от авантюризма, ассоциировавшегося с Хрущевым, который покинул власть в 1964 году, и его заменой на коллективное руководство, в котором на практике вскоре стал доминировать более благодушный Брежнев. Страх больше не был той движущей силой в советском правительстве, которой он был при Сталине. При Хрущеве старый страх еще в какой-то степени присутствовал, но после него министерства пошли своим путем, и началась так называемая эпоха советского феодализма. Геронтократический характер правительства там и в других частях советского блока также имел значение. Наряду с ужасающим примером Второй мировой войны, этот характер наводит на мысль, что использование холодной войны для "доказательства" того, что сдерживание по своей сути работает, неубедительно, если его применить к другим обстоятельствам, в частности, к более смелым и менее склонным к риску лидерам, как, например, сегодня в Северной Корее. В результате советское правительство заняло менее враждебную позицию в Европе и сделало акцент на стабильности, хотя в 1970-х годах интервенционизм или "авантюризм" наблюдался и в других странах, в частности в Анголе, Эфиопии и Афганистане. Акцент на стабильности в Европе был подстегнут вторжением в Чехословакию в 1968 году, поскольку необходимость продумать, как лучше всего реагировать на возможные восстания в блоке Варшавского договора, повлияла на советское военное планирование. В ответ на Ostpolitik Коммунистическая партия объявила "мирное сосуществование" с Западом "формой классовой борьбы", что, безусловно, сглаживало круг, а также обеспечивало сокращение антизападной пропаганды. Западногерманское стремление к "изменениям путем сближения" с Востоком оказалось более успешным, чем советская политика, но только в долгосрочной перспективе. Более того, в краткосрочной перспективе западная финансовая и экономическая помощь, предоставляемая в рамках Ostpolitik, и рост торговли с Западной Европой стабилизировали коммунистические режимы, не принеся значительной либерализации.

 

Хельсинки