The Company I Keep

Затем заговорил Эрнст. "Сэр, если вы действительно считаете, что война закончится через несколько месяцев, может быть, вы захотите присмотреть за нашим серебром, пока мы не вернемся оттуда, куда вы нас отправляете? Оно слишком тяжелое, чтобы брать его с собой".

И, как по волшебству, внезапно появились выездные визы в Бельгию. Семью посадили на поезд до Антверпена; одно из самых ранних воспоминаний Эвелин - как отец посреди ночи нес ее на руках, с одной стороны - мать, с другой - охранник в черной блестящей шляпе, когда их провожали через границу.

Бельгия была лишь временным пристанищем. Зная, как легко немцы захватили маленькую страну во время предыдущей войны, Эрнст не мог чувствовать себя в безопасности, пока семья не окажется хотя бы в Англии.

И снова вмешалась судьба. В поезде, идущем в Лондон, они ехали в одном купе с двумя элегантными пожилыми дамами, обе - англичанки. Завязался разговор. "Они спросили, куда мы едем", - вспоминала Эвелин в своих частных мемуарах. "Мои родители на своем ломаном английском объяснили обстоятельства нашего поспешного отъезда из Вены. Они сразу же пригласили нас жить в их доме в Челтнеме, пока мой отец не получит визу для иммиграции в Соединенные Штаты". Мими стала их экономкой. (После войны, когда в Великобритании в течение многих лет продолжалось жесткое нормирование продуктов питания, ее родители в знак благодарности ежемесячно посылали миссис Кинг-Хармон и ее компаньонке посылки с консервами).

 

"ДРУГОЙ РЕБЕНОК"

1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, и началась Вторая мировая война. В течение нескольких недель Мими была арестована вместе с другими немецкими и австрийскими гражданами и интернирована на острове Мэн. Эрнсту, как польскому гражданину и, следовательно, союзнику, было разрешено остаться в Лондоне.

Эвелин оказалась в центре событий. Несмотря на то что она была австрийкой по происхождению, ей не разрешили сопровождать мать. (Позже она решила, что это произошло потому, что власти не хотели кормить еще один рот). Не имея возможности обеспечить ежедневный уход за трехлетним ребенком, Эрнст принял тяжелое решение: он поместил Эвелин в сиротский приют.

Когда Эвелин поняла, что происходит, она написала: "Я схватила его за колено - я была так мала, что могла дотянуться только до этого места - и умоляла его не бросать меня". Задыхаясь и крича сквозь слезы, она вспоминала: "Моя боль была такой глубокой, такой ужасной и такой пугающей. Я стала другим ребенком".

В конце концов она приспособилась, как это бывает с детьми. У нее был добродушный далматинский пес, который позволял ей кататься на своей спине, пока ей мягко не объяснили, что она может его поранить. Она научилась пить "вишневый чай" - из-за рациона сахара не было, поэтому ложку вишневого конфитюра размешивали в чашке с молочным чаем, оставляя на дне чашки немного кисло-сладкого приза. Перед сном она бегала по общежитию, стуча ложкой по изголовьям всех кроватей. "Конечно, у меня были большие неприятности. Матроне пришлось уложить меня спать в свою хорошую, теплую кровать", - писала она. "Но я полагаю, что это было именно то, что нужно трехлетнему ребенку".

Наконец, однажды ее отец приехал не просто навестить ее, а забрать с собой. Он сказал, что ее мать освобождена и с нетерпением ждет встречи с дочерью. И все же Эвелин потребовалось время, чтобы перебороть гнев и страх от того, что ее бросили. "Я никогда больше не была хорошей девочкой", - пишет она.

Немецкие бомбы начали падать на Лондон в августе 1940 года, а в начале сентября "блиц" разразился со всей своей свирепостью. Когда завыли сирены, предупреждающие о воздушном налете, Эвелин и ее родители укрылись в подвале близлежащей церкви. Пробегая по церковному двору, Эвелин заметила красивые цветы, высаженные среди надгробий. Позднее она узнала, что они называются "драконами". Мать разрешала ей сорвать один из них; сгорбившись на одной из кроваток в тускло освещенном подвале, Эвелин сжимала лицо цветка, заставляя его "рот" открываться и закрываться, чтобы отвлечься от ужасающих звуков снаружи. Она научилась различать британские и немецкие самолеты по звуку их двигателей. Все узнавали характерный длинный свист - от высокочастотного до низкого гула - падающей бомбы, за которым следовала пугающая пауза, а затем страшный взрыв, от которого сотрясался пол под ногами.

И вот чудо, на которое они так надеялись и молились, произошло: визы в США были получены благодаря усилиям членов семьи, уже находившихся в Штатах. "Каждый родственник помогал нам", - написала Эвелин. "Сестра моего отца, брат моей матери - все они поручились за нас".

Удача сопутствовала семье во время путешествия из Лондона в Глазго, где они поднялись на борт RMS Cameronia, одного из трех кораблей, совершавших совместный переход через Атлантику. Это было опасное путешествие: все знали о корабле "Сити оф Бенарес", эвакуировавшем британских детей в Канаду, который был торпедирован 17 сентября 1940 года, унеся жизни 87 детей и 175 взрослых. 2