The Fallout (ЛП)

— Да, говорила! Да, уже сотни раз! Это сквозит во всех твоих поступках! Тебе плевать: пусть никто не будет упомянут за вклад в победу на этой войне, лишь бы только не забыли про Поттера. Именно у него не было выбора, в то время как у всех остальных он был. Это Поттер…

— Заткнись.

— И не подумаю. Именно Поттер одержал победу, а всё сделанное нами не имеет решающего значения. Но именно Поттер не выбрал тебя себе в компанию, и именно Поттер причина той чуши, что ты несёшь по поводу своей неполноценности. Мол, ты недостаточно отдала этой войне, чтобы заслужить грёбаную сноску в…

— Ты ни черта не понимаешь, о чём говоришь! — заметив, что Малфой всё ещё держит её, она вырывается и пронзает его свирепым взглядом, но он отвечает ей с ещё большей злостью.

— Я прекрасно понимаю, о чём говорю, и отлично знаю, Грейнджер, что ты из себя представляешь, несмотря на всю твою убеждённость в обратном, — а ведь он прав, и позже, вспомнив об этих словах, Гермиона почувствует себя очень плохо. — Но я же не Поттер, так что куда уж мне.

— Ты сошёл с ума! Теперь ты знаешь меня не хуже Гарри, и возможно… — Гермиона осекается. Неужели?.. Малфой усмехается, глядя на неё.

— Может быть, тебе пора начать оценивать собственную значимость без оглядки на то, что посчитает важным Поттер?

— Это…

— Я знаю истинную причину, почему тебе всё равно, будут ли тебя помнить. И знаю, что ты и сама прекрасно её понимаешь. Тебе не стыдно за своё участие в войне, не притворяйся. Тебе стыдно, что его было недостаточно. А как же Поттер? Вот как раз его усилий должно в самый раз хватить для признания…

— Я…

— Ты всю войну сражаешься, чтобы доказать другим, что ты их достойна. Грейнджер, почему же всё иначе, когда речь заходит о твоих друзьях? Что за хрень ты творишь?

Гермиона, открыв рот, таращится на Малфоя, а затем толкает его. Врезается двумя ладонями в его грудь и наваливается всем телом. А потом ещё раз. Гермиона выходит из комнаты, и на этот раз Драко её не останавливает.

День: 1443; Время: 13

— Это уже чересчур.

— Твою ж мать, — мрачно бормочет Симус, уставившись на дом прямо перед собой — жаркое пламя опаляет их лица.

— Всё выглядит так, будто они знают о каждом нашем следующем шаге. Опережают или как-то так, — Лаванда тяжело вздыхает и вытаскивает ногу из липкой грязи.

Гермиона сначала замирает, но потом косится на Гарольда и с удивлением замечает, что Драко тоже пристально на него смотрит. Война превращает её в параноика — а Малфой и подавно. Гарольд — новичок среди них, а на войне встречаются и шпионы, и слабаки. Малфой отворачивается прежде, чем Гарольд обращает на них внимание, но Гермиона вынуждена неловко переводить взгляд на ботинки Драко, когда они все разворачиваются, топчась в жиже.

— Пойдёмте.

День: 1443; Время: 19

— Наверное, мне стоит попросить прощения.

Драко вскидывает брови, будто бы говоря «а вот это интересно», при этом всем своим видом выражая полную незаинтересованность. Гермиона же осознаёт, что её высоко задранный нос наводит на мысли, будто извиняющийся сам ожидает ответных сожалений. Наверное, так оно и есть.

— Мне не стоило так толкать тебя. Я признаю, что у меня могут быть… кое-какие проблемы с Гарри, — губы Малфоя дёргаются в ухмылке, и Гермиона бросает на него раздражённый взгляд. — Это небыстрый процесс… постараться найти своё место, потеряв всё то, к чему привык… но уверена, ты и сам всё прекрасно знаешь. Даже лучше остальных.

— Грейнджер, ты что, пьяна?

Она сердится, перестаёт нервно дёргать себя за пальцы и распрямляет плечи. Позже Гермиона задумается, было ли это сказано специально? Ему не чужда своеобразная резковатая деликатность, к тому же в минуты её эмоциональности Малфой чувствует себя неуютно.

— Драко, ты меня знаешь. Так что у меня нет никакой причины утверждать, что я не позвала Гарри с нами лишь из-за желания дать ему время на восстановление. Это может звучать мелочно. Но мне было обидно. И… и я хочу, чтобы он почувствовал, каково это. Боже, как же мерзко это звучит вслух.

— Не переживай, Грейнджер, я хорошо знаком с твоей тёмной стороной, — Малфой ведёт себя так, будто бы три написанные на пергаменте строчки — секретный шифр, который он пытается разгадать. Гермиона прекрасно понимает, что Драко внимательно её слушает, но не хочет демонстрировать свой интерес.

— Знаю, — шепчет она. Странно, но она не испытывает ни капли стыда. Может, дело в том, что Малфой никогда не заставлял её чувствовать себя так, будто она делает что-то постыдное. — Наверное, лучше всех остальных. Но есть ещё одна причина, по которой я ни о чём не рассказала Гарри, — до недавнего времени я даже не задумывалась о ней. Они с Роном больше не определяют мою личность. Я их очень люблю, но больше не завишу от них. Я… пока я не заварила всю эту кашу, я просто не понимала, что можно было позвать с собой Гарри.

— И ты не измеряешь свою пользу мнением Поттера? — Драко изгибает бровь и, выпрямляясь, переводит, наконец, на неё свой взгляд и отбрасывает всякое притворство.