The Fallout (ЛП)

Саймон пытается её поднять, но с тихим воем валится назад. Гермиона подтягивает ногу, и что-то вонзается в ствол прямо перед её носом. Она чувствует, как в лицо летят щепки и ветки, а верхушка дерева начинает крениться. Гермиона вскакивает на ноги, гадая, куда оно завалится, и тут что-то попадает ей в бок.

Возможно, где-то есть бойцы, которые не издают ни звука. В ответ на боль, они атакуют и затихают, чтобы не выдать своё местоположение. Гермиона совсем не такая: она с криком прыгает в сторону, будто отскакивая от раскалённой плиты. Потому что ей горячо, чертовски горячо — ощущения такие, словно что-то разрывает её изнутри, проходя сквозь такие важные и нежные органы. Она налетает плечом на ствол, хватается за бок и сжимает губы — вместо крика у нее теперь вырываются лишь всхлипы. Саймон выпускает Связывающие заклинания и, впиваясь пальцами в рубашку, тянет Гермиону на себя.

— Гермиона? — кто-то выкрикивает её имя высоким от страха голосом. Какая-то девушка. Зелёные лучи немедленно несутся в сторону зовущего, и Гермиона вскидывает палочку в том направлении, откуда вылетели заклятия, но давится слюной, пытаясь что-то сказать.

Она понятия не имеет, кто именно настолько глуп, чтобы её позвать, и лишь надеется, что этот кто-то ещё жив. Саймон тащит её прочь от дыма, пока тот не начинает редеть.

— Всё нормально?

Страх Гермионы превращается в злость, за которую она и цепляется. Эмоции мешают в бою, провоцируя ошибки, однако она так и не научилась их подавлять. Страх для неё привычен, но он делает человека слабее. Гнев придаёт Гермионе сил, пусть и лишая рассудительности, но с неё уже хватит.

— Приготовься.

Она снимает свои чары, убирает ладонь от бока и держит палочку прямо перед собой. Едва Гермионе кажется, что она засекла какие-то тени, она принимается палить Оглушающими заклинаниями, и Саймон следует её примеру. От боли её прицел сбивается, но как раз это она научилась контролировать. Она не промахнётся: ведь если она видит Пожирателей, то и они смогут её разглядеть.

Они с Саймоном выпускают по дюжине лучей каждый, но когда туман сменяется лёгкой дымкой, на земле виднеются всего три тела. Два из них принадлежат Пожирателям Смерти, а у третьего рыжеют длинные волосы Джинни. Наверное, подруга услышала её крик — широко раскрыв глаза, Гермиона идёт вперёд, помня о том, что в сторону оклика вылетела Авада. Ноги не слушаются, и Гермиона со стоном падает на землю. Бёдра немеют, она старается подняться, несмотря на сопротивление мышц, но всё тело пронзает резкая боль.

Она садится, рукой помогая себе развернуться лицом к дому так, чтобы иметь хороший обзор и справа, и слева. Гермионе остаётся лишь надеяться на то, что из леса больше никто не появится.

— Свяжи…

— Они мертвы.

— Что?

— Уизли в порядке, — торопливо откликается Саймон, прекращает действие Обездвиживающего заклинания и смотрит на Гермиону так, будто она может на него напасть. — Пожиратели Смерти.

— Гермиона! Гермиона, как ты? — надрывается Джинни, перекатывается на ноги и бежит к ней.

— Джин, вы с Гарри в порядке? — выдавливает Гермиона сквозь зубы — все её внутренности горят огнем.

— Да, в порядке. Подоспело подкрепление, Пожиратели Смерти с той стороны дома, но…

— Мы должны идти туда, — она понятия не имеет, сможет ли.

— Гермиона, ты плохо выглядишь. Они всё держат под контролем, поверь мне, иначе я бы здесь не стояла. Малфой даже забрал двух пленных, а ты же понимаешь, он бы не ушёл… — объясняет Джинни. Гермиона остаётся на месте — она слышит чей-то смех и крик о том, что всё чисто.

— Те Пожиратели Смерти сражались, пока не рассеялся туман, мы использовали только Обездвиживающие, значит, убили их не мы, — Саймон указывает пальцем, пока Джинни пытается уцепить Гермиону за руку. Та со слабой улыбкой мягко отталкивает подругу.

— Ты что, работаешь в Отделе Тайн? — рявкает Джинни — в этот момент она так сильно похожа на свою мать, что Гермионе становится неуютно. — Они наверняка прикончили друг друга, потому что знали: деваться им некуда, а выдавать информацию они не хотели!

— А почему они не ап…

— Гарри установил барьер, никто не мог аппарировать. Гермиона, ты…

— Думаю, мне надо в больницу, — Гермиона ничего не может с собой поделать — в её голосе сквозит тревога. Мучительная резь отступила, сменившись онемением. Она чувствует благодарность, отлично осознавая, что это нехороший знак, особенно если принять во внимание, что за пределами потерявшей чувствительность области боль осталась, будто бы… распространяясь. — Мне кажется, что-то не так.

— Ладно, да, я всем скажу. Саймон…

— У нас ведь есть лекарства в убежище, верно? Мне этого хватит, это всего лишь царапина.

Залезая ладонью в карман, Гермиона впервые замечает кровь на его рубашке.

— Ты уверен?