The Fallout (ЛП)

Стон. Тихий, хриплый стон. Гермиона моргает до тех пор, пока зрению не возвращается чёткость, и смотрит на оранжевые блики на влажных камнях. Где-то впереди раздаётся смех: негромкий, но резкий и в то же время… обидный и жестокий. Свет на секунду гаснет, но снова загорается, и теперь Гермиона может разглядеть стекающую изо рта струйку кровавой слюны.

Слышатся шаги, слева от неё раздаётся чьё-то рваное дыхание, и она медленно поднимает голову. Её движения сопровождаются металлическим лязгом, и она оглядывается в скудном свете, озаряющем камеру. Гермиона закована в цепи, наручники, поднятые высоко над головой, врезаются в запястья, тело свисает вперёд. Она выпрямляется, носки ботинок теперь сильнее упираются в пол, и всхлипывает от боли, почувствовав жжение в спине. Ткань — рубашка Драко, Гермиона помнит — натягивается на коже, покрытой засохшей кровью, свежими ранами и жёлтой сукровицей, превратившейся в корку.

Стена, потом коридор и лестница, а теперь подземелье. Её мозг отчаянно старается собрать все кусочки вместе, как-то сопоставив их с пробелами в памяти. Будто смотришь кино, а диск повреждён: сцены пропускаются, пока смысл происходящего не ускользает совсем. Руки онемели, ладони покалывает, Гермиона настолько сбита с толку, что голова начинает гудеть. Боль в теле не такая острая по сравнению с той, что Гермиона испытывала, будучи последний раз в сознании, но больно везде.

Тёмная фигура в капюшоне прислонилась к дальней стене. Маска сверкает так же ярко, как и зубы, оскалившиеся под ней. Им явно не удалось сбежать. Вся операция полетела к чёрту. «Это уже третий раз», — думает она. Третий раз, когда её берут в плен. Очевидно, запасы удачи истощились. Гермионе остаётся надеяться лишь на то, что в Ордене поймут, что они отсутствуют слишком долго, и отправят на подмогу людей.

А пока… на честном слове и на одном крыле, как говаривала её мама. Вот только Гермиона уверена, что у них нет крыльев, и слов, пожалуй, тоже не осталось.

— Две грязнокровки и один предатель крови, — самодовольно тянет из тени Пожиратель Смерти.

Она косится вправо и с лёгким удивлением замечает прикованную возле неё девушку. Гермиона понятия не имеет, кто она такая, но всё её лицо покрыто кровоточащими порезами. Пленница беззвучно плачет, уронив подбородок на грудь.

Гермиона поворачивает голову на звук доносящегося слева рваного дыхания, и её пронзают одновременно ненависть и облегчение, — исчезающее секунду спустя, когда невольные реакции сменяются осознанием, — и теперь она ещё больше испугана, чем если бы оказалась тут одна.

Голова Малфоя повисла, потемневшие от пота светлые пряди закрывают лицо. Его раны кровоточат, но судя по потёкам засохшей крови, это открылись старые порезы. Малфой дышит рвано, в его груди что-то хлюпает и клокочет, а дрожь его тела перемежается приступами конвульсий. Гермиона знает, какое именно заклятие вызывает такой эффект. Сколько же Драко кричал, пока её не привёл в чувство удар кулаком по лицу.

— Дра… — хрипло начинает она, и он трясёт головой.

— Неужели вам мало двух дней пыток? — всхлипывает девушка.

Гермиона резко поворачивает к ней голову, морщась от этого движения. Два дня? Два дня? Эта женщина была частью команды? Они здесь уже два дня? Где же Орден?

— Ай-яй. Почему бы и нет, грязнокровка, если мы выгадали себе три. Просто поразительно, как хрупки некоторые из вас. Всего полчаса боли, и он говорил, говорил и говорил. Много труда не потребовалось, чтобы активировать монету и уведомить о завершении операции. Сообщить, что вам понадобится три дня на заполнение отчётов — только тогда они начнут волноваться, если он не объявится. Так что у нас с вами ещё есть время, верно? — Пожиратель Смерти едва не мурлычет, улыбаясь и стискивая в ненормальном предвкушении затянутые в перчатки руки.

У командиров всегда две монеты. Одна та, что есть у всех, — для вызова подмоги. А вторая связывает их с Люпином, МакГонагалл и руководством в Министерстве. С её помощью посылается уведомление о завершении операции, и после этого у командиров есть три дня на то, чтобы появиться в штаб-квартире или Министерстве и подать отчёты. У них никогда не было проблем с этой схемой работы, но Пожиратели Смерти ни разу до этого не ловили всю группу и не были настолько наглыми, чтобы держать пленников там, где и схватили.

Боже, они чудовищно облажались и наверное, теперь из-за этого умрут. Гермиона пытается понять, что с ней происходило в течение этих двух дней, ведь она помнит всего минут десять. Похоже, они что-то сделали с её рассудком. Или она пребывала во сне. Или же ей удалили часть воспоминаний, хотя она понятия не имеет зачем. Она дезориентирована, и часть мозга пытается убедить её в том, что происходящее нереально. Оно просто не может быть правдой. Гермиона знает, что именно так думает всякий раз, оказавшись в подобной ситуации, но пожалуйста, Господи, это не может оказаться правдой.