The Fallout (ЛП)

— Это не твоя вина. Я не знаю, смогла бы я остановиться, — это всё, что вымучивает Гермиона, прежде чем глотку разрывает резкий влажный кашель. Её кисти выскальзывают из наручников, и она кричит от простреливающей их боли.

— Держу тебя, держу, — повторяет Гарри ей на ухо, на секунды прижимая её к груди, словно отец — ребёнка. Гермиона прикрывает глаза — ей больно везде, и она дрейфует на границе беспамятства.

Наверное, на краткий миг она всё же потеряла сознание, потому что не слышала тех звуков, что наверняка сопровождали освобождение Драко и той девушки. На какое-то мгновение боли больше нет, и это прекрасно. Но предстоит совершить слишком многое, чтобы этому можно было поддаться, и пока Гермиона размышляет, как лучше сделать шаг, она чувствует, что рука Гарри исчезает. Она открывает глаза, перед которыми всё плывет, но её подхватывает другая пара рук, и ей не надо видеть, чтобы знать чья.

Драко отбрасывает волосы с её лица, и один серый глаз внимательно в неё вглядывается. Малфоя всё ещё трясёт после перенесённого Непростительного, она слышит, с каким трудом он сглатывает. Отклонившись назад, он пристально смотрит поверх её головы, и его челюсти сжимаются.

Ей очень больно. Боли, того факта, что она, похоже, не ела два дня, и потерянного количества крови достаточно. Гермиона бесполезна и знает об этом. Она ничем не может им помочь, и она никогда не чувствовала себя такой никчёмной. Гермиона начинает размышлять, что можно сделать, чтобы выбраться, но её отрывают от земли, боль нарастает, и темнота побеждает.

День; 1544; Время: 20

Минерва, справа от её кровати, в тени. Её напряжённое угрюмое лицо искажено горем, и Гермиона думает, что, наверное, они всё же спаслись, и тут же снова засыпает.

День: 1555; Время: 6

Рон, кусочек шоколада срывается с его разбитых губ. Он подпрыгивает, когда Гермиона открывает глаза, и вздыхает, стоит ей их опять закрыть.

День: 1555; Время: 19

Драко, его бёдра прижаты к её кровати, руки скрещены, а губы сурово поджаты.

День: 1556; Время: 8

Сперва она думает, что это Драко, но чувствует: что-то не так. Гермиона открывает глаза и видит тёмную шевелюру и зажмуренные веки. Лоб Гарри прижат к её, его рука обвивается вокруг её талии, а щёки, похоже, мокрые. Собственное тело кажется Гермионе тяжёлым, сознание мутное, но она проснулась, и она жива, жива, жива.

Гарри что-то говорит:

— …видеть тебя такой. Если бы я только мог это изменить, я бы сделал это. Но я так устал. Мне было больно, а магия была настолько сильной, — его голос, неясный и тихий, срывается от эмоций.

— Это был не ты, — он вздрагивает при звуке её хриплого голоса, но вопреки предположению, глаз не открывает. Он лишь крепче обнимает Гермиону, впиваясь пальцами в надетую на неё футболку.

Его лицо покрыто синяками, а рука, покоящаяся над их головами, полностью забинтована. Он подносит ладонь к своему лицу, вытирается — кожа почти что чёрная. От запястья до кончиков пальцев — один сплошной синяк.

— Я…

— Это был не ты…

— Но я…

— Это был не ты.

— Это было так, словно он вернулся в мою голову. Будто во мне собралось всё зло, и я больше не мог ему сопротивляться. Я стал им. И неважно…

— Ты никогда им не станешь, Га…

— Что я с тобой сделал! Я продолжаю видеть…

— Это был не ты.

— Хватит! — внезапно кричит Гарри, его глаза распахиваются — яркая встревоженная зелень. — Гермиона, прекрати это повторять! Я…

— Нет. Пока ты не поймёшь, Гарри. Это был вовсе не ты. Это было твоё тело, но не ты.

— Я должен был лучше стар…

— Я достаточно хорошо тебя знаю, Гарри Поттер. И знаю, что ты делал всё возможное и в конце концов справился…

— Это было слишком…

— Я люблю тебя. И не виню. Потому что это не твоя вина. Не ты это сделал, он. Имп…

— Это было там, внутри…

— Да не важно! — рявкает Гермиона и закашливается так, что её корпус дёргается взад-вперёд. Ладонь Гарри взлетает к его лицу, он трёт глаза, будто плачет, но слёз не видно. — Гарри, будь у тебя хоть толика контроля, может быть, я и могла бы тебя в чём-то обвинить. Но то, что произошло… Мы оба знаем: ты бы никогда так не поступил. Это со мной сотворил Пожиратель Смерти. И мне плевать, что это было сделано при помощи твоего тела — это был не ты. Если бы ты не был настолько силён и не старался так сбросить заклятие, мы бы все уже были мертвы. Так что если ты чувствуешь себя виноватым или ещё какие глупости вертятся в твоём мозгу, тебе надо подумать логически и прекратить быть… Роноподобным.

Гарри замирает, делает три вдоха и встречается с подругой взглядом:

— Роноподобным?

Гермиона дважды откашливается, пытаясь избавиться от першения.

— Я только что очнулась, ты должен дать мне пару минут.

Он выпускает воздух из лёгких и снова опускает веки.

— Я не могу перестать это видеть.

Я тоже.

— Это как если бы ты был прикован вместе с нами к стене и смотрел…

— Нет, не то. И ты это знаешь.