The Fallout (ЛП)

Только худшие из событий. Те самые, что снятся ей перед тем, как она просыпается с ощущением, будто что-то внутри неё умирает и взывает о помощи. То тлеющее, голодное пламя, которое она иногда ощущает, пусть и не помнит деталей своего сна.

— Предатель, — говорит она, и ветер заглушает, относит это слово в сторону. — Они думают, я знаю, кто это.

Драко засовывает левую руку в карман. Правая, в которой он держит палочку, остаётся свободной. Гермиона смотрит на чехол, висящий на его боку, на узоры на рукоятке и думает: интересно, лак в том месте, где Драко упирается в древко пальцем, так же сошёл с древесины, как на её собственной палочке?

— Сказали, это был один из погибших авроров, но доказательств никаких нет. Это просто метод исключения. Но я не знаю, почему они пытались спрятать мои воспоминания, если собирались убить…

— Есть несколько причин, почему они могли его убить, пусть изначально и не планировали этого делать. И они не прятали твои воспоминания, Грейнджер. Они их стёрли, — он смотрит на небо: то ли на серые облака, то ли на кружащие над их головами листья, то ли на птицу, летящую к дереву. — В твоих воспоминаниях нет пробелов, нет стыков. Они удалили их полностью, — Драко двигает рукой, и книга скользит между его боком и предплечьем. — Ты ничего не можешь сделать, чтобы их восстановить.

Этого она и боялась. Любая магия, связанная с разумом, опасна. Гермиона вычитала пару способов, которые бы не хотела испытывать. Но кое-что она не прочь попробовать после более тщательного изучения. Гермиона из тех, кто ненавидит такие ситуации, когда требуется что-то узнать, а нужная книга никак не находится. Когда она должна выяснить уже имеющуюся в её мозгу информацию.

Она обязана попытаться. Интересно, насколько способен к легилименции Драко, что он так убеждён в отсутствии каких-либо следов. Малфой тогда использовал заклинание: либо он недостаточно хорош, чтобы забраться к ней в голову, только взглянув в глаза, или он так сделал специально, чтобы она понимала, когда именно он приступит.

Гермиона отрывает взгляд от воды — Малфой смотрит на неё. И изгиб его брови даёт понять, что он и без заклинаний знает, о чём она думает.

— Ты знаешь, что случится, если магия не найдёт в твоём мозгу цель или…

— Конечно, знаю. Я могу спровоцировать травму мозга, кровотечение, повредить или уничтожить какие-то или даже все чувства. Можно потерять воспоминания, или начать постоянно прокручивать какой-то случайный образ, или…

— И тебе всё это нравится? — он наклоняет голову. — Есть причина…

— Разумеется, это не тот результат, которого я жажду, но если есть вероятность…

— Её нет.

— В случае применения более слабого зелья или заклинания, последствия могут быть не такими серьёзными…

— И ты хочешь рискнуть?

Гермиона делает глубокий вдох и резко выдыхает. Она знает, что не может сейчас так рисковать. Малфой может ошибаться, но если он прав… У неё нет возможности проверить это самой или попросить кого-то о помощи. Это касается только её, и она никогда не пустит в свою голову другого человека.

— Нет. Даже если речь пойдёт о незначительных последствиях, я не хочу больше ничего забывать. Если я использую заклинание или зелье для того, чтобы восстановить утраченные воспоминания, и ничего не будет найдено, то восстановятся те воспоминания… которые я сама хочу забыть, — постоянно.

Ей и так плохо, когда они прорываются из тех глубин, где она их спрятала, — сами по себе или вызванные какими-то мелочами. Резким звуком, пламенем свечи, тенью, смехом, похожим на… выражением, которое бы употребил… вещью, которая бы понравилась, если… Если. И. Но.

Иногда Гермиона боится остановиться и задуматься. Боится подумать о чём-то, кроме настоящего момента, потому что тогда она может заметить синий блеск, увидеть прищуренные глаза Невилла, изломанную улыбку, которую не смогли стереть даже раны. А потом её сердце просто выпрыгнет из груди.

— Полагаю, я много чего спрятала, — бормочет Гермиона, чертя носком ботинка полоску в грязи. — Я продолжаю игнорировать события. Заталкиваю и заталкиваю их поглубже. Потому что боюсь: в противном случае я даже не смогу нормально функционировать. Наверное, мне надо больше горевать, потому что они это заслужили и, возможно, мне это нужно. Но потом я представляю, как мне станет плохо, и думаю, что мне надо продолжать и дальше запихивать всё это подальше, чтобы я могла завершить войну.

Малфой вздыхает: то ли от холода, то ли от воцарившейся тишины.

— Ты считаешь, что если сорвёшься и на пару месяцев станешь пациентом Мунго, то перестанешь испытывать такую вину? Нет. Посмотри на брата Уизли: он не выходит из комнаты, ни с кем не разговаривает, сломал свою палочку. Это хоть что-то кому-то даёт? Эта война сломала всё. Если позволить ей сломать ещё и себя, ничего не исправится.

Гермиона пинает в воду камень и смотрит, как тот исчезает в тёмных глубинах. Красная рыба устремляется к этому месту и начинает плавать кругами.

— Иногда кое-что надо сломать, чтобы спасти.

Например, мир. Например, его.