The Fallout (ЛП)

— А что случится, если ты ничего не будешь делать в течение года? Если ты окажешься слишком занята, чтобы спасать мир? Что ты им тогда расскажешь?

— Я…

— Грейнджер, ты загоняешь себя в угол. Что бы ты ни сделала, каких бы успехов ни достигла, тебе всегда будет казаться, что это недостаточная компенсация его жизни. Жизни любого из них.

— Это не…

— Да. Грейнджер, ты никогда не почувствуешь, что их смерть этого стоила. Твои друзья мертвы, и тебе придётся с этим смириться. И дело не в том, какую бы жизнь они могли прожить, а в том, какую проживёшь ты. Мы все ненормальные. Именно поэтому Министерство рассылает нашим родным памятки о том, как вести себя с нами. Не издавать громких звуков, не подкрадываться, не делать резких движений. Мы чокнутые. Наши мозги не в порядке, и все об этом знают. Чем больше мы…

— Я пытаюсь быть счастливой, — шепчет она, и в груди снова разливается тяжесть. Драко вглядывается в неё так долго, что она начинает испытывать неловкость.

— Временами ты будешь злиться, временами у тебя будут случаться срывы. Ты будешь видеть и слышать то, чего нет, будешь швырять заклятиями в деревья и будешь по-прежнему бояться. Ты будешь бояться даже больше. Ничто никуда не исчезнет. Мы никогда не сможем стать нормальными после того, что пережили, и, когда завтра утром ты проснёшься, твоя жизнь не превратится во что-то восхитительное. Но это не значит, что ты тратишь её впустую. Это не обесценивает их жертву.

— Знаю, — её голос срывается, и она прочищает горло. Малфой откидывается на спинку дивана и прижимается к Гермионе плечом. — Знаю. Ничего… Я должна сделать так, чтобы для меня это того стоило. Я… принимаю тот факт, что ничто не сможет оправдать их уход. Но я никогда не перестану стараться делать так, чтобы для меня всё это было не зря. Вот что я имею в виду. Это и для них в том числе. Это всё, что я могу им дать.

Есть разные виды утрат. Некоторые ты воспринимаешь как удары, сбивающие тебя с ног. Какое-то время спустя ты поднимаешься и делаешь шаг, другой, ещё один. Оставляешь произошедшее за спиной, что-то в тебе меняется, и ты оглядываешься назад с щемящей грустью, которая с каждым твоим шагом становится всё тише. Это та темнота, которую порой ты ищешь в оставшемся позади безумии, но с годами горе слабеет, оборачиваясь тоской, приправленной ностальгией и сожалением.

А иногда просто нет той потери, которую ты можешь принять и после которой можешь двигаться дальше. Эти утраты — лишь невзрачный набор писем, отражающий то, что было жестоко украдено у тебя. Иногда это то, с чем ты существуешь, — словно нож в груди, вытаскивая который ты обрекаешь себя на смерть. Ты ходишь, дышишь, живёшь и носишь это в себе — боль в груди, дыру, набитую осколками, пустоту, образовавшуюся в твоём сердце.

Но живёшь. И если ты будешь по-настоящему стараться, то сумеешь обрести покой и найти множество прекрасных вещей.

Гермиона приподнимает подбородок.

— А как насчёт тебя?

— А что насчёт меня?

— Будущее. Счас…

— Сегодня я буду страдать в обществе Уизли. Возможно, куплю телевизор. Завтра я собираюсь увидеться с матерью. В какой-то момент начну ремонт этого дома. И быть может, даже приглашу Поттера помочь, при условии, что алкоголя будет в достатке. Учитывая последние события, полагаю, я буду лицезреть тебя голой и перемазанной разноцветными красками, и ещё я собираюсь трахнуть тебя в каждой комнате. Однажды утром я могу проснуться и быть задушенным тапочками. Однажды могу поддаться военному безумию и прикончить тебя, пока ты будешь выращивать марихуану на моём заднем дворе…

— Сколько раз я должна тебе повторять, это была…

— Может, куплю какую-нибудь одежду. В какой-то момент…

— Я имею в виду настоящее будущее. Что-то дальше двух недель.

— У меня есть какое-то подобие планов, но, Грейнджер, я знаю об этом столько же, сколько и ты. Ничего.

— И ты считаешь, это нормально?

— Это чертовски здорово.

Она прикусывает щёку, разматывая полотенце на голове и пожимая плечами.

— Думаю, мы с этим разберёмся.

— В конечном итоге, да, — крекер замирает на пути к его губам. Гермиона встречается с Малфоем глазами, только сейчас сообразив, что слишком пристально сверлила печенье взглядом.

Драко прищуривается, забрасывает крекер себе в рот и медленно жуёт. Гермиона сладко улыбается, и его глаза превращаются в щёлки.

— Знаешь, что бы сделало меня счастливой прямо сейчас?

— Тебе надо это заслужить, — Гермиона косится на него, и он понимающе фыркает: — Боже, не так. Ты уже пытаешься меня убить? Каким бы великолепным я ни был, Грейнджер, последние двадцать четыре час…

— Великолепным? Да у меня и в мыслях такого не было. Я просто подумала…

— М-м-м. Смотрю, твоя загадочная проблема с давлением снова даёт о себе знать.

— Это потому, что ты меня разозлил.

— Разве это что-то новое?

— Малфой, дай мне крекер.

— Я же сказал: тебе придётся его заработать. Ты должна заслужить своё счаст…

Гермиона бросается за крекерами.

Время: 1