The Graet Sea

Александрийская библиотека была уникальной по размеру и полноте, но у нее были и конкуренты. Цари Пергама на побережье Малой Азии собрали свою собственную библиотеку; желая предотвратить ее рост, Птолемей II, как говорят, наложил эмбарго на экспорт папируса в Пергам. Но пергамские библиотекари придумали решение: использовать для письма пергамент из шкуры животного (пергаменон).32 С другой стороны, александрийская коллекция быстро росла, а затем медленно сокращалась. Износ, незаконное изъятие текстов (заимствование было запрещено) и периоды относительного запустения привели к тому, что даже когда Юлий Цезарь поджег несколько складов с книгами на набережной в Александрии - вероятно, речь шла о каком-то внебиблиотечном хранении - Александрийская библиотека уже миновала свой пик.33 Хотя ее разрушение традиционно связывают с арабским вторжением в 642 году н. э., общепризнанно, что к тому времени уже мало что можно было уничтожить, и, к сожалению, ни одного оригинального материала из этой великой библиотеки сейчас не сохранилось.34

Самым ярким доказательством того, что Птолемеи не были закрыты для мудрости других народов, является часто повторяющееся сообщение античных авторов о том, что Птолемей II заказал перевод еврейской Библии.35 Известная история рассказывает о том, как семьдесят два мудрых еврея были посланы в Александрию первосвященником в Иерусалиме, размещены в семидесяти двух кабинетах и получили приказ перевести Пятикнижие в изоляции друг от друга. В результате они получили семьдесят два одинаковых перевода - "Септуагинту", или "Семьдесят".36 На самом деле Септуагинта создавалась постепенно, в течение нескольких десятилетий, и она удовлетворяла потребности не только любопытных Птолемеев и их ученых, но и александрийских евреев, которые все больше и больше говорили по-гречески; неясно даже, владел ли великий философ Филон ивритом. Интересно, что Септуагинта была основана на еврейском тексте, который в нескольких местах отличался от стандартного, "масоретского" текста еврейской Библии, сохраненного евреями, и включал апокрифический материал, отброшенный в еврейскую Библию. Некоторые из этих материалов, например, книга, известная как "Премудрость Соломона", обнаруживает сильное влияние эллинистической философии - еще одно доказательство того, что евреи Александрии не были изолированы от эллинистической культуры, а встретили ее с энтузиазмом. Септуагинта была одним из великих вкладов Александрии в культурную историю Средиземноморья, принятая христианами Константинополя в качестве текста Ветхого Завета; действительно, византийское христианство сохранило гораздо больше александрийской еврейской культуры, чем сами евреи, включая объемные работы Филона.

Было бы легко составить каталог выдающихся греческих ученых, учившихся в Александрии времен Птолемеев. Некоторые из самых влиятельных из них являются и самыми туманными: был ли Евклид человеком или комитетом математиков? В III веке библиотекарем Александрии был Эратосфен, который с удивительной точностью вычислил диаметр Земли; другим ученым-новатором был Аристарх, который сделал вывод, что Земля вращается вокруг Солнца, хотя его не воспринимали всерьез, и его влияние еще больше ослабло в римский период, когда другой александриец, Клавдий Птолемей, опубликовал свое собственное очень влиятельное описание Земли, в котором она оставалась в центре Вселенной. В Александрии существовала яркая медицинская традиция; понимание человеческого тела было расширено благодаря практике не только вскрытия, но и препарирования осужденных заключенных еще при жизни. Архимед, вероятно, провел в Египте лишь относительно небольшую часть своей долгой жизни (287-212 гг. до н. э.), но он поддерживал контакты с александрийскими математиками, такими как Эратосфен.37 Его карьера служит напоминанием о том, что двор Птолемеев был увлечен изобретательными машинами. Одна из них была найдена на дне Средиземного моря у острова Антикитера и, судя по всему, представляет собой механическую модель Вселенной.38 Александрийская наука представляла не только местный интерес. Открытия и изобретения многих из этих деятелей имели непреходящее значение и служат еще одним доказательством огромной жизнеспособности эллинистической культуры, столицей которой стала Александрия.

 

IV