The History of Bones: A Memoir: A Memoir

В восемь вечера он высовывает голову из-за угла и машет мне рукой, чтобы я шла. Я выхожу, и он говорит, чтобы я пошла с ним. Он ведет меня куда-то, заходит внутрь, возвращается и весь взволнованный.

Все это начинает занимать целую вечность. Он отвозит меня в центр города и велит ждать здесь, на углу. Через сорок пять минут он возвращается и протягивает мне руку.

Я беру то, что он спрятал. Это флакон с надписью "Омнопон".

"Что это?"

"Омнопон".

"Что такое Омнопон? Я не хочу этого. Я хотел опиум".

"Да, я уже плачу".

"Сколько?"

"Десять долларов".

Это звучит как вопрос. Я даю ему пять и позволяю оставить пузырек себе.

Проведите один прекрасный день, занимаясь снорклингом с группой чудаковатых американцев на острове Кайе Каулкер, где ночью нас пожирают комары в маленькой хижине.

В основном, однако, Белиз просто кишит преступниками, а у меня есть клаксон, и я никогда не могу оставить его где-либо и чувствовать себя в безопасности, поэтому я решаю ехать обратно.

На обратную дорогу до Канкуна, где я должен оставить машину, уйдет тридцать шесть часов. Я не очень умею водить машину, и коробка передач портится от дорог, которые на самом деле дорогами не являются. Повсюду дикая природа, в основном муравьеды. Муравьеды. Муравьеды. И я безумно устал. Муравьеды. Тридцать шесть часов спустя я оставляю машину с болтающейся на асфальте коробкой передач на парковке офиса по прокату автомобилей.

Сегодня мой тридцатый день рождения. Я сижу на пляже и смотрю на закат. Мне очень, очень грустно, но я не знаю, почему именно.

 

-

Я вернулся в Нью-Йорк, а Тортон уже работал на Жана-Мишеля. Он делал то же самое, что и я, бесплатно, но теперь получал пятьсот в неделю. Я почувствовал себя немного обманутым. Стивен давал мне ощущение бодрости, что было просто замечательно. Я не могла винить его за то, что он работает на Жан-Мишеля, но они начали наседать на меня и делали меня еще более неуверенной в себе, чем я уже стала.

"Ты не такой уж и замечательный. На самом деле, вы немного шутите, не так ли?" Что на мгновение действительно превратило меня в посмешище.

Я был в бешенстве. Я накурился с Габриэль. У нее была куча художественных принадлежностей, и я рисовал, пока она занималась другими делами в конце своего чердака. Я так увлекался рисованием, что, когда смотрел на часы, проходило уже пять часов.

Посмотрев новости, Габриель пришел ко мне на чердак.

"На Аляске так холодно, что когда люди выдыхают, их дыхание кристаллизуется и падает на землю".

Я рисовал и не очень-то слушал. "Да?"

"Там, наверное, очень шумно".

Габриель был одним из самых забавных людей, которых я когда-либо встречал.

Я купил резиновый мяч за двадцать пять центов и ходил по Нью-Йорку, отталкиваясь им от зданий. Очень депрессивно.

Мы с Жан-Мишелем спали с одними и теми же девушками. Заблудшие модели. Я проходил мимо его дома и позвонил в звонок. Девушка, с которой я почти встречался месяц назад, подошла к окну второго этажа и закричала: "Он очень занят. Вы не можете подняться". Она даже не поздоровалась.

Когда она закрыла окно, я подбросил мяч вверх и ударил по нему, очень сильно. Стекло еще шаталось, когда из входной двери, выпятив грудь, выскочил Жан-Мишель.

Он хотел драться. Я хотел драться. Мы стояли в пятнадцати футах друг от друга, не произнося ни слова. Затем он повернулся и пошел обратно в дом. Стивен наблюдал за происходящим из окна.

Мы с Вилли Мейсом несколько раз чуть не подрались на кулаках, но то один, то другой всегда был под кайфом или в депрессии.

Поэтому мы решили устроить боксерский поединок. Мы оба были в восторге от этой идеи. Мы шли на тренировку, и я больше всего радовался тому, что смогу сделать карточку боя. Мы могли бы сделать настоящую карточку боя, где мы оба смотрели бы в шортах Everlast". Пару лет спустя он взял эту идею и использовал ее вместе с Энди Уорхолом для их совместной выставки картин. Я был совсем не рад этому.

 

-

Группа отправилась в турне Бруно "You Cats! Денджера. Там их обманули и они отправились домой. Конечно, мы с Тони не спали. Последний концерт был в Швейцарии, где жил Бруно. Он дал нам ключи от фургона и спросил, не могли бы мы сами доехать до аэропорта и оставить фургон там.

Для меня это безумие. Промоутер никогда не разрешает музыкантам садиться за руль. Это кажется небезопасным, но Зуммо за рулем, и он точно не разобьется. Я в полном дерьме, уже несколько дней не сплю. Но я отвечаю за фургон, даже если за рулем Зуммо. Я стараюсь быть внимательным, пока он ведет машину.

Мы едем по шоссе, и, наверное, это какое-то воспоминание о том, что было месяц назад, но я вижу, как гигантский муравьед перепрыгивает через перила и бежит по швейцарскому шоссе.

Я кричу: "Берегись! Муравьед!"

Думаю, никто из группы даже не прокомментировал это.

 

* Самая длинная в мире сноска

Они пытаются меня исчезнуть. Удачи.

Когда мне было девять лет, я играл в команде Малой лиги "Шебро Билдерс".

Каждому из нас выдали форму, которая, как я знал даже в девять лет, была куском шерстяного дерьма. На груди было написано "Строители Шебро", а на спине - мой номер. Она безумно чесалась.