The Israel Lobby and U.S. Foreign Policy

Почему Соединенные Штаты вторглись в Ирак? В книге "Врата ассасинов: Америка в Ираке" Джордж Пэкер заявляет, что "до сих пор нельзя быть уверенным, и это остается самым примечательным моментом в иракской войне". Он приводит слова Ричарда Хаасса, директора по планированию политики в Госдепартаменте во время первого срока Буша, а ныне президента Совета по международным отношениям, о том, что он "уйдет в могилу, не зная ответа".1

В каком-то смысле их неуверенность понятна, ведь решение о свержении Саддама Хусейна даже сейчас кажется труднопостижимым. Очевидно, что он был жестоким тираном с тревожными амбициями - в том числе желанием получить ОМУ, - но из-за его собственной некомпетентности эти опасные цели оказались недосягаемыми. Его армия была разгромлена в войне в Персидском заливе в 1991 году и еще больше ослаблена десятилетием санкций ООН. В результате военная мощь Ирака, которая никогда не впечатляла только на бумаге, к 2003 году оказалась ничтожной. Интрузивные инспекции ООН ликвидировали ядерную программу Ирака и в конечном итоге заставили Саддама уничтожить запасы биологического и химического оружия. Не было никаких убедительных связей между Саддамом и Усамой бен Ладеном (которые на самом деле враждовали друг с другом), а бен Ладен и его соратники находились в Афганистане или Пакистане, а не в Ираке. И все же после 11 сентября, когда можно было ожидать, что Соединенные Штаты сосредоточат лазерное внимание на "Аль-Каиде", администрация Буша предпочла вторгнуться в разрушающуюся страну, которая не имела никакого отношения к атакам на Всемирный торговый центр и Пентагон и уже была эффективно сдержана. С этой точки зрения это решение вызывает глубокое недоумение.

Однако с другой стороны это решение не так уж сложно понять. Соединенные Штаты были самой могущественной страной в мире, и никогда не сомневались в их способности сместить Саддама, если бы они того пожелали. Соединенные Штаты не только выиграли долгую холодную войну, но и добились замечательных военных успехов после 1989 года: победа над Ираком в 1991 году, прекращение балканской кровопролитной войны в 1995 году и победа над Сербией в 1999 году. Быстрое свержение Талибана сразу после 11 сентября укрепило образ военной непобедимости, и скептикам по поводу Ирака стало труднее убедить других в том, что вступать в войну было ненужно и неразумно. Американцы также были потрясены и встревожены 11 сентября, и многие из их лидеров были убеждены, что Соединенные Штаты не могут позволить даже отдаленной опасности расти в эпоху, когда террористы могут получить ОМУ. Сторонники войны считали, что свержение Саддама убедит другие государства-изгои в том, что Америка просто слишком могущественна, чтобы противостоять ей, и заставит эти режимы подчиниться желаниям США. Короче говоря, в период перед войной Соединенные Штаты были одновременно могущественны, уверены в своей военной доблести и глубоко обеспокоены собственной безопасностью - опасное сочетание.2

Эти различные элементы формируют стратегический контекст, в котором было принято решение о войне, и помогают нам понять некоторые глубинные силы, способствовавшие этому выбору. Но в уравнении была еще одна переменная, и война почти наверняка не состоялась бы, если бы ее не было. Этим элементом было израильское лобби, и особенно группа неоконсервативных политиков и обозревателей, которые подталкивали Соединенные Штаты к нападению на Ирак задолго до 11 сентября. Провоенная фракция считала, что устранение Саддама улучшит стратегические позиции Америки и Израиля и запустит процесс региональных преобразований, которые будут выгодны как Соединенным Штатам, так и Израилю. Израильские чиновники и бывшие израильские лидеры поддерживали эти усилия, потому что им не терпелось увидеть, как Соединенные Штаты свергнут одного из своих главных региональных противников - человека, который в 1991 году запустил по Израилю ракеты "Скад".