Иногда можно услышать аргумент, что администрация Буша поощряла Израиль бомбить Ливан, потому что это дало бы возможность проверить оружие и стратегию, которые американские военные могли бы использовать в воздушной войне против ядерных объектов Ирана. Как сказал Сеймуру Хершу один из консультантов американского правительства, "зачем этому противиться? Мы сможем выслеживать и бомбить ракеты, туннели и бункеры с воздуха. Это будет демонстрацией для Ирана".134 Помимо того, что непротивление плану Израиля отличается от подталкивания Израиля к нанесению удара по "Хезболле", утверждение о том, что американские политики рассматривали Ливан как пробный вариант для Ирана, не имеет смысла, поскольку поставленные задачи в этих двух сценариях имеют мало общего. Нападение на небольшие группы партизан, вооруженных ракетами и снарядами, которые прячутся в ливанской сельской местности, - это принципиально иная задача, чем бомбардировка горстки идентифицируемых и прочно закрепленных ядерных объектов в Иране. Неясно, какие важные уроки будут извлечены из воздушной войны против "Хезболлы", которые помогут сделать наступательную войну США против Ирана более эффективной.
Более того, есть свидетельства того, что весной 2003 года, примерно во время падения Саддама, Израиль призывал Соединенные Штаты атаковать "Хезболлу", а не наоборот. По данным Forward, израильтяне предупреждали американских политиков, что "воинствующая шиитская организация угрожает стабильности Ближнего Востока и безопасности Соединенных Штатов во всем мире".135 Нет никаких свидетельств - по крайней мере, в открытых источниках - того, что администрация Буша испытывала искушение начать борьбу с "Хезболлой" или что она поощряла Израиль справиться с этой задачей самостоятельно.
Наконец, история Израиля противоречит представлению о нем как о покорном государстве-клиенте любой страны, в том числе и Соединенных Штатов. Израиль всегда был жестко настроенным и преследующим собственные интересы актером на международной арене, что вполне логично, учитывая сложную региональную обстановку, с которой он столкнулся после обретения независимости. Шабтай Шавит, возглавлявший Моссад с 1989 по 1996 год, выразил это со всей определенностью: "Мы делаем то, что считаем лучшим для себя, и если это соответствует требованиям Америки, то это просто часть отношений между двумя друзьями". Что касается войны в Ливане, он добавил: "Хезболла" вооружена до зубов и обучена самым передовым технологиям партизанской войны. Это был лишь вопрос времени. Мы должны были решить эту проблему".136 Это не слова послушного доверенного лица. Или, как однажды заметил Моше Даян: "Наши американские друзья предлагают нам деньги, оружие и советы. Мы берем деньги, берем оружие и отказываемся от советов".137
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В конечном итоге ни одно из альтернативных объяснений не может адекватно объяснить американскую политику во время второй ливанской войны. Нельзя также найти убедительное стратегическое или моральное обоснование, объясняющее, почему Соединенные Штаты оказывали Израилю непреклонную поддержку, в то время как остальной мир жестко критиковал поведение Израиля. На самом деле лобби сыграло решающую роль в том, что Соединенные Штаты твердо придерживались позиции Израиля во время конфликта, несмотря на стратегические издержки и сомнительную моральную позицию, которую это повлекло за собой.
Война в Ливане стала катастрофой для ливанского народа, а также крупным поражением для Соединенных Штатов и Израиля. Лобби обеспечило контрпродуктивную реакцию Израиля, не позволив администрации Буша проявить независимое суждение и влияние ни до, ни во время войны. В данном случае, как и во многих других, влияние лобби нанесло ущерб как американским, так и израильским интересам.
Пока лобби не начнет склоняться к иному подходу или пока его влияние не ослабнет, американская политика в регионе будет оставаться скованной, в ущерб всем заинтересованным сторонам. В заключительной главе мы определяем, какой должна быть политика США, и обсуждаем, как можно смягчить или изменить негативное влияние лобби.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ЧТО ДЕЛАТЬ?