The Kids Aren't Alright (СИ)

Марк, проведя руками по лбу, и еще сильнее запачкавшись, на плохо слушающихся ногах пошел за Хикоксом.

В больнице парень, которого всё произошедшее ввело не в истерику, а в подобие ступора, позвонил Брендону:

— Бренд, это я, — бесцветным голосом зачем-то представился Марк, — приезжай в больницу, пожалуйста.

Не став ничего объяснять, он отсоединился и просто сложился пополам, положив голову на колени. Пробудил его громкий стук каблуков. Это приближались Брендон и Эмма, которая, казалось, даже спит в шпильках.

— Боже, друг, ты весь в крови! — испуганно поднес ко рту руку Бренд, — что случилось?

— Родители Джейми разбились, и у нее началось… — чувствуя, что становится тяжело дышать, он истерично вздохнул, — что-то с ребёнком!

Дав волю эмоциям, Марк в несвойственной для парней манере зарыдал. Бренд и Эмма синхронно приобняли его. В этот момент к ним подошла женщина-врач лет пятидесяти:

— Мистер Коннелли? Я доктор Джеффри, оперировала вашу девушку, — спокойно начала она, — могу вас поздравить, у вас сын!

Марк, опешив, перестал плакать и внимательно посмотрел на нее:

— Что? С ним и с Джейми всё в порядке?

— Ребенок пока в отделении интенсивной терапии, он родился в стрессовой ситуации, да еще и недоношенным. Восьмой месяц — самый опасный для преждевременных родов, поэтому мы сможем сказать, есть ли какие-либо патологии, только через несколько часов. Ваша девушка в реанимации, у нее было сильное кровотечение, пришлось делать кесарево сечение. Она стабильна, жизни ничего не угрожает, но пока без сознания, под капельницами. Большая кровопотеря. Сейчас ищем кровь, надо перелить хотя бы семьсот грамм. Группа редкая, третья отрицательная.

— У меня такая, — внезапно отозвалась Эмма.

Брендон и Марк удивленно глянули на нее.

— Вы хотите стать донором? — удивилась не меньше их доктор Джеффри, критично оглядев с ног до головы Эмму, которая была одета в нечто, больше похожее на майку с блёстками, чем на платье.

— Да, если можно, — твёрдо кивнула девушка.

— Хорошо, пройдемте со мной, — показала рукой врач.

— Доктор Джеффри! А можно мне увидеть сына? — крикнул ей вслед Марк.

— Извините, пока нет. Вам сообщат, когда это будет возможно, — отозвалась женщина.

*

Очнувшись от наркоза, Джейми почувствовала, словно тонет в молоке. Всё казалось белым и противно-теплым. Тело болело, во рту пересохло, а глаза, казалось, налиты жидкостью.

— Повезло тебе, что у меня уже несколько недель нет дури, а всё тяжёлое Бренд прячет, — прозвучал откуда-то справа знакомый хрипловатый голос.

Медленно повернув голову, Джеймс увидела Эмму Голдфайн. Удивившись, и, даже испугавшись, она дернулась, и тут же почувствовала резкую, раздирающую боль в руке. Проследив взглядом за источником неприятных ощущений, девушка поняла, что от нее к Эмме, а, точнее, наоборот, тянется трубка с катетером. Осознав то, что Голдфайн является для нее донором, девушка вспомнила, как не решилась дать ей свою кровь, когда та нуждалась в ней даже больше, чем Джейми сейчас. Сначала ее накрыла целая волна чувства вины и сожаления, но потом она глянула на себя вниз. От увиденного крик непроизвольно вырвался у нее из груди:

— Где ребёнок? — впадая в панику, проорала Джейми.

— Ты его уже родила, — приподнимаясь на локте от того, что Томлинсон тянет ее за трубку, удивленно пояснила Эмма.

— Что? — часто задышала Джеймс.

— Ты не помнишь? — удивилась Голдфайн.

Не успела Джейми открыть рот, как в палату забежала медсестра.

— Что тут происходит? Чего кричите? — грозно сдвинула она брови.

— Где мой ребёнок? — безумными глазами посмотрела на нее Джейми.

— В отделении интенсивной терапии. Лягте, девушка, вам нужен покой, вы только после полостной операции. Как только разрешат, мы вам его принесем, — холодно приказала ей медсестра.

Когда она вышла, Эмма повернулась к Джейми и с неким сочувствием посмотрела на нее своими большими, густо накрашенными глазами:

— Ты ничего не помнишь?

— Я помню то, что моих родителей больше нет, — не справляясь с эмоциями, затрясла рукой собеседница, голос которой был странно механическим из-за большого количества разных препаратов, поэтому сейчас она выглядела довольно пугающе, — и помню безумную боль, будто из меня вырывают все внутренности.

— Из-за этой страшной новости у тебя начались преждевременные роды. Наверное, поэтому и такая боль, — пожала плечами Эмма.

— Нет, у меня такое чувство, будто сердце вырвали, — срывающимся голосом ответила Томлинсон, — как мне больно, чёрт возьми!

— Мне очень и очень жаль, честно, — расслабляясь на кушетке, пояснила Голдфайн, — кстати, у тебя родился сын.

— Боже… — свободной рукой вытерла слёзы Джейми, — где Марк?

— В коридоре, с Брендоном, — отозвалась донор.

На самом деле, обоих уже не было на этаже.