The Kids Aren't Alright (СИ)

Потрясенного всем произошедшим Марка полицейские потащили на самый нижний ярус больницы, в морг, на опознание родителей Джейми. Чистая формальность, ведь и так было ясно, кто это, но, всё же, соблюсти нормативы было необходимо. Меньше всего на свете Марк хотел лицезреть тела людей, с которыми несколько часов назад он разговаривал о мороженом и которые, в первую очередь, были бабушкой и дедушкой его новорожденного ребенка.

Но делать было нечего, поэтому, когда коронер открыл сначала один пластиковый чёрный мешок, а потом и другой, Марк, стараясь не смотреть на бледные лица Фиби и Фрэнка и страшные кровоподтёки на их шеях, одним кивком подтвердил личности погибших. Как только дело было сделано, молодой человек медленно стёк по стене.

Осознание того, что добрые зелёные глаза Фрэнка, его разговоры о машинах, которые он вёл с особой страстью, приветливая улыбка Фиби и ее фирменный банановый пирог с шоколадным топпингом, то, как они оба хорошо относились к Марку, разрешали ему оставаться на ночь после очередной ссоры с отцом, и то, как спокойно и честно они всегда жили, теперь станут лишь воспоминаниями, ударило его под дых.

— Вставай, парень, — поднял его за руку с пола коронер, — мне очень жаль. Пора возвращаться в мир живых.

Когда он вывел его из морга, Бренд, поджидающий под дверью, тут же крепко обнял друга.

— Мистер и миссис Томлинсон… Поверить не могу, — сам еле сдерживая слёзы, провёл он руками по волосам.

— Не представляю, что скажу Джейми… Я не могу сейчас… — дрожа всем телом, прошептал Марк, — я просто хочу уйти отсюда.

— А как же ребенок? — удивился Брендон.

— Мне его пока всё равно не дадут. Пойдем, Бренд, — опираясь на его плечо, попросил новоиспеченный папаша.

*

Молодые люди направились в квартиру Брендона и Эммы. Выглядела она как настоящий притон — повсюду банки и бутылки, пепел от сигарет и косяков практически ровным слоем лежал на прожженном ковре, а из мебели и бытовой техники — лишь кровать со смятым сероватым бельем, пара плетеных кресел и стол, чайник и микроволновка.

— Гляди, — пнув бутылку из-под пива, хозяин берлоги приблизился к подоконнику, и запустил под него руку, — это снимет твою душевную боль.

— Что это? — с опаской глянул Марк на свёрток, который его друг достал из тайника.

— Та самая хрень, из-за которой я тогда чуть не преставился, — вздохнул собеседник, — но Эмма научила меня им правильно пользоваться. Правда, сейчас я его от нее прячу, она же всё-таки девушка, ей рожать ещё.

— Героин?! — отшатнулся Марк.

— Он самый. Не бойся ты так, я иногда им балуюсь, и ничего, как видишь. Настоящее лекарство от всего, к тому же, лучше, чем секс, я гарантирую это. Я приму, ты — как хочешь.

Марк, еще раз переведя глаза с друга на наркотик, понял, что хочет. Точнее, не хочет, а нуждается. «Это — экстремальная ситуация», — тут же успокоил он сам себя.

— Хорошо, — тяжело сглотнув, решился Конелли.

Брендон, удовлетворенно улыбнувшись, отвернулся к окну, несколько минут поколдовал над инструментами и веществами, вытащенными из свёртка, и, держа в руках изогнутую закопчённую ложку, какие Марк до этого видел лишь в фильмах, указал на руку друга:

— Закатай рукав и сядь на кресло.

Тот послушно выполнил указания. Ему даже не было страшно, настолько он был разбит.

— Готов? Здесь немного, — затягивая вокруг бицепса Марка специальный ремешок, заглянул ему в глаза Брендон, — поработай кулаком, будто кровь сдаешь.

Аккуратно нащупав на внутреннем сгибе локтя Марка венку, Бренд, прицелившись и облизнувшись, ввёл ему наркотик.

В первую секунду Марку показалось, что кровь закипает, но это было на удивление приятно. Затем жар будто распространился от центра тела к конечностям, и парень закатил глаза, утопая в неге. Действительно, это чувство было лучше оргазма. Но через пару минут полной эйфории он ощутил резкую тошноту и головокружение.

— Чёрт, — пытаясь сесть прямо, но всё равно заваливаясь назад, прошептал он, — мне плохо…

— Это ничего. В первый раз так со всеми бывает. Могу дать еще немного, тошнота уйдет, — словно через вату услышал он голос Бренда.

— Давай… — безвольно распластавшись на кресле, протянул Марк.

Через несколько секунд он вновь почувствовал холод иглы, после чего эйфорический жар накрыл его с новой силой. На этот раз тошнота не появилась, и Марку показалось, что он готов взлететь. Через несколько минут он, правда, провалился в тяжёлый сон, но мгновения блаженства того стоили.

Брендон, наблюдая за тем, как его друг удовлетворенно вздыхает, даже позавидовал ему. Во-первых, ему самому для настоящего «кайфа» требовалась уже немного большая доза, а, во-вторых, он знал, что за эйфорией следуют весьма неприятные галлюцинации, которые ему не повезло испытывать почти каждый раз. То ему казалось, что из стен появляются кукольные глаза, наблюдающие за ним; то он чувствовал, что матрас пытается его засосать; то будто из зеркала кто-то настырно стучит; то еще какая чертовщина.