The last tycoons: the secret history of Lazard Frères & Co

Согласно правилам урегулирования на Уолл-стрит, несмотря на то что Lazard получила почти 2 миллиарда долларов в ночь на 4 мая, фирма не должна была выплачивать деньги, причитающиеся Мишелю, Евразео и др. до 10 мая. В этот день деньги потекли по банковским переводам. Мишель получил чуть больше 328 миллионов долларов. Он также имел небольшую долю в двух созданных им трастах - Louisiana Corp. и Sociedad Recovia, - которые вместе получили 70 миллионов долларов. Траст, названный по первым инициалам четырех его дочерей, - B.C.N.A. - получил 1,1 миллиона долларов. Сестра Мишеля, Элиана, получила 99,4 миллиона долларов. Компания Eurazeo, в которой Мишель и его сестра были крупными акционерами, получила 784 миллиона долларов, что является самым большим куском выручки. Акции Eurazeo выросли примерно на 37 процентов за год после того, как Lazard подал первоначальный S-1, и теперь их рыночная стоимость составляет почти 5,5 миллиарда евро. Антуан Бернхайм, восьмидесятилетний консильери Lazard Paris и выдающийся деятель французского бизнеса, чьи родители погибли в Освенциме, получил 64,3 миллиона долларов. Жан Гийо, на несколько лет старше Бернхайма, бывший соратник Жана Монне и человек, стоявший за слиянием автопроизводителей Peugeot и Citroen, получил 61,2 миллиона долларов.

Некоторые из потомков Андре Мейера также оказались в выигрыше. Филипп Мейер, сын Андре, который недавно вышел на пенсию в качестве профессора физики в Париже и который так и не продал акции Lazard, завещанные ему отцом, получил 18 миллионов долларов напрямую и еще 57,4 миллиона долларов через траст "PM". Сын Филиппа, Винсент, получил около 43,6 миллиона долларов. Другие внуки Андре, Гершели, не получили ничего.

 

 

В то время как после IPO было слышно, как хлопают пробки шампанского от Парижа до Нью-Йорка, где Брюс устроил большую частную вечеринку для своих партнеров в ресторане Four Seasons, банкиры Lazard в штаб-квартире Goldman Sachs на Брод-стрит, 55, оставались с ужасным похмельем. Когда акции Lazard упали в первый день торгов, Goldman выполнил свое обязательство по созданию рынка для инвесторов, в итоге накопив неслыханную краткосрочную позицию в акциях Lazard более чем на 10 процентов. "Goldman явно переборщил, защищая предложение Lazard", - заметил Джон Кофф, известный профессор права ценных бумаг в Колумбийском университете. "Очень, очень редко андеррайтеры делают достаточно, чтобы стать держателями 10 процентов акций". В течение десяти дней после IPO Goldman продолжал тщетно пытаться продать акции Lazard, так как цена на них продолжала падать, в результате чего Goldman понес убытки, которые, по оценкам, превысили 15 миллионов долларов. Goldman также получил вознаграждение в размере около 25 миллионов долларов за согласие стать ведущим андеррайтером. Партнер Goldman Кен Уилсон сказал, что финансовая поддержка его бывшей фирмы "оставила нам небольшой фингал". Луис Ринальдини предположил, что пострадала и другая часть метафорического лица Goldman. "Брюс получил свои 25 долларов, а Goldman зализывает раны от того, что заплатил за поддержку акций, которые стоят 21 доллар", - сказал он 23 мая. "У Goldman чуть более окровавленный нос, чем у Lazard". Представитель Goldman возразил: "Наша обязанность как маркет-мейкера - помочь нашим клиентам". Финансовый обозреватель The New York Times Эндрю Росс Соркин сравнил защиту Goldman по поводу поддержки Lazard с "врачом, который неудачно провел операцию на мозге, но хвастается своим мастерством в сшивании пациента обратно". Тафт явно надеялся на лучшее, но настаивал на том, что Goldman поступил правильно как в отношении своего клиента - Lazard, - так и в отношении своей репутации ведущего андеррайтера IPO. "Я просто очень рад, что мы смогли взять то, что могло бы быть очень сложной и ужасной ситуацией, если бы компания не стала публичной, и действительно сделать ее публичной компанией и сделать ее лучшей фирмой", - сказал он. "И я считаю, что она стала лучше". Что касается решения о поддержке IPO на рынке, Тафт сказал: "Торговые решения были приняты, потому что мы хотели поддержать акции, и, возможно, мы поддерживали их слишком долго, оглядываясь назад. Потому что продажи продолжали поступать, и мы ожидали, что они иссякнут, но они не иссякли, и если посмотреть назад, то можно увидеть, что короткий интерес расширился, и, по сути, появилась целая группа людей, занимающихся шортингом".