The Man of Property — Собственник

There was something that angered, amazed, yet almost amused him about the calm way in which she disregarded his wishes.	В той невозмутимости, с которой Ирэн отмахивалась от его слов, было что-то такое, что и бесило, и поражало, и забавляло Сомса.
It was really as if she were hugging to herself the thought of a triumph over him.	Словно она радовалась мысленно своей победе над ним.
He rose from the perusal of Waterbuck, Q.C.'s opinion, and, going upstairs, entered her room, for she did not lock her doors till bed-time-she had the decency, he found, to save the feelings of the servants.	Он отложил в сторону мнение королевского адвоката Уотербака и, поднявшись наверх, вошел в комнату Ирэн, так как до вечера она не запиралась — Сомс уже убедился, что у жены хватает такта не шокировать прислугу.
She was brushing her hair, and turned to him with strange fierceness.	Иран расчесывала волосы; она посмотрела на него с какой-то непонятной яростью.
"What do you want?" she said.	— Что вам здесь нужно? — сказала она.
"Please leave my room!"	— Будьте добры, уйдите из моей комнаты.
He answered:	Он ответил:
"I want to know how long this state of things between us is to last?	— Я хочу знать, до каких пор все это будет продолжаться.
I have put up with it long enough."	Я уже достаточно терплю такое положение вещей.
"Will you please leave my room?"	— Вы уйдете отсюда?
"Will you treat me as your husband?"	— Ты будешь обращаться со мной, как с мужем?
"No."	— Нет.
"Then, I shall take steps to make you."	— Тогда я приму меры и заставлю тебя.
"Do!"	— Попробуйте!
He stared, amazed at the calmness of her answer.	Сомс смотрел на жену, пораженный спокойствием ее тона.
Her lips were compressed in a thin line; her hair lay in fluffy masses on her bare shoulders, in all its strange golden contrast to her dark eyes-those eyes alive with the emotions of fear, hate, contempt, and odd, haunting triumph.	Губы Иран сжались в тонкую полоску; пышная масса золотых волос спадала на обнаженные плечи, так странно подчеркивая ее темные глаза — глаза, горевшие страхом, ненавистью, презрением и все тем же торжеством.
"Now, please, will you leave my room?"	— А теперь, будьте добры, уйдите отсюда!
He turned round, and went sulkily out.	Сомс повернулся и мрачно вышел из комнаты.
He knew very well that he had no intention of taking steps, and he saw that she knew too-knew that he was afraid to.	Он слишком хорошо знал, что не станет принимать никаких мер, и видел, что и она знает это — знает, что он боится.