The Man of Property — Собственник

'Boileau v. The Blasted Cement Co., Ltd.,' as that the point had lately begun to seem to him, too, a nice one; there was about it just that pleasant flavour of subtlety so attractive to the best legal appetites.	"Буало и Цементная К° Лимитед", сколько из-за того, что с некоторых пор пункт о свободе действий стал казаться щекотливым и ему самому; в нем был тот приятный привкус каверзы, который способен раздразнить аппетиты лучших законников.
To have his own impression confirmed by Waterbuck, Q.C., would have disturbed any man.	Получить в подтверждение собственных мыслей совет королевского адвоката Уотербака — это кого угодно встревожит.
He sat thinking it over, and staring at the empty grate, for though autumn had come, the weather kept as gloriously fine that jubilee year as if it were still high August.	Сомс думал, глядя в пустой камин; осень уже наступила, но дни стояли теплые, как в середине августа.
It was not pleasant to be disturbed; he desired too passionately to set his foot on Bosinney's neck.	Неприятно, когда тебя тревожат; Сомсу хотелось лишь одного — наступить Босини ногой на горло.
Though he had not seen the architect since the last afternoon at Robin Hill, he was never free from the sense of his presence-never free from the memory of his worn face with its high cheek bones and enthusiastic eyes.	Хотя архитектор не попадался ему на глаза со времени последней встречи в Робин-Хилле, Сомс постоянно ощущал его присутствие — постоянно видел перед собой это измученное, осунувшееся лицо и восторженные глаза.
It would not be too much to say that he had never got rid of the feeling of that night when he heard the peacock's cry at dawn—the feeling that Bosinney haunted the house.	Сомс ни на минуту не мог отделаться от мысли, которая пришла ему в голову той ночью, когда на рассвете он услышал крики павлинов, — от мысли, что Босинч бродит вокруг его дома.
And every man's shape that he saw in the dark evenings walking past, seemed that of him whom George had so appropriately named the Buccaneer.	И в каждой мужской фигуре, проходившей по скверу в вечерних сумерках, ему мерещился тот, кого Джордж так метко прозвал «пиратом».
Irene still met him, he was certain; where, or how, he neither knew, nor asked; deterred by a vague and secret dread of too much knowledge.	Сомс был уверен, что Ирэн продолжает встречаться с ним; где и как он не знал и не спрашивал, боясь в глубине души узнать слишком много.
It all seemed subterranean nowadays.	Все шло теперь подземными путями.
Sometimes when he questioned his wife as to where she had been, which he still made a point of doing, as every Forsyte should, she looked very strange.	Когда он спрашивал жену, куда она ходила, по-прежнему считая своим долгом задавать такие вопросы, как это и полагается Форсайту, вид у Ирэн бывал очень, странный.
Her self-possession was wonderful, but there were moments when, behind the mask of her face, inscrutable as it had always been to him, lurked an expression he had never been used to see there.	Самообладание ее казалось поразительным, но иногда сквозь маску ее лица, всегда загадочную, сквозило что-то, чего Сомс не видел в нем раньше.
She had taken to lunching out too; when he asked Bilson if her mistress had been in to lunch, as often as not she would answer:	За последнее время она часто завтракала вне дома; когда он спрашивал Билсон, подавали ли хозяйке сегодня завтрак, та сплошь и рядом отвечала:
"No, sir."	«Нет, сэр».
He strongly disapproved of her gadding about by herself, and told her so.	Сомсу очень не нравились эти прогулки, и он так и сказал Ирэн.
But she took no notice.	Но она не обратила на это никакого внимания.