The Mitford murders. Загадочные убийства

Бальзам пролился на ее встревоженную душу.

– Очень мило с вашей стороны, – сказала она, – однако это не вся правда, верно?

– Да, еще меня уволили из полиции. И на самом деле я не знал, чем мне еще заняться. Знал только, что мне очень хотелось увидеть вас.

– Уволили! За что?

– За самовольное проведение допросов в ходе расследования убийства мисс Флоренс Шор.

– Каких допросов? – уточнила Луиза. – Неужели за ту встречу на выставке со Стюартом Хобкирком?

– Не только. То есть, видимо, кто-то еще встречался с ним после нас. Не знаю, кто именно, хотя предпочел бы выяснить. Я признался, что виделся также с Мейбл Роджерс, и это только усугубило мое положение. Мне не следовало упоминать об этом. Ведь я даже не обсуждал с ней то дело, а просто спросил ее о Роланде Лакноре.

– Вы сообщили об этом полиции? – побледнела девушка.

Ей вспомнились банковские книжки… Следовало бы передать их Гаю, но теперь ей меньше всего хотелось, чтобы полиция вплотную занялась делишками Роланда. Ведь тогда они могут разузнать что-то о Стивене и о ее причастности к его плачевной судьбе.

– Нет, – сказал Салливан, – я сообщил, что съездил повидать ее для выражения соболезнования, а не как полицейский, и, в общем, почти не погрешил против истины. В любом случае она даже не ответила, знает ли его имя, когда я спросил ее. Для меня это дело закончено, Луиза. Что еще я могу сделать?

Кэннон взглянула на свой почти нетронутый чай, мутный и остывший. Из холла до нее донесся тихий бой старинных часов, пробивших три раза.

– Не знаю, – прошептала она. – Послушайте, сейчас вам, наверное, пора уходить.

– А есть ли у вас здесь поблизости гостиница? Где я мог бы переночевать?

Луиза знала только одну гостиницу, и спроси ее кто-то другой, туда бы она его и послала: «Суон-инн». Но там жил Стивен до своего внезапного исчезновения, и теперь там ходило множество слухов. Похоже, ее дяде удалось одолжить денег у всех обитателей деревни, заходивших в бар, чтобы отдохнуть от ворчания своих жен. Ведь с новым человеком, конечно же, с удовольствием делились своими печалями. Благодаря приятелю Ады, Джонни, кое-кто из них знал, что она приходилась Стивену племянницей. Нет, ей не хотелось, чтобы Гай узнал о ее прошлом. Если она решила построить новое будущее, то все ее прошлое должно остаться похороненным.

– Нет, – сказала Луиза, – если вы остановитесь там, то о нас начнут сплетничать. Вы же заходили к нам, поэтому вас явно заметят в деревне. Вы не представляете, как быстро разлетаются слухи в небольших поселках. Здесь все обо всех все знают.

Лондонцы действительно так думали, и хотя это было весьма спорное мнение, сейчас оно играло девушке на руку.

– То есть мне придется уехать сегодня же вечером? – уныло спросил Гай, представив всю долгую дорогу обратно до станции.

– Да, – ответила Кэннон, и ее сердце забилось еще быстрее.

– Наверное, вы правы. – Молодой человек подался к ней. – Правда в том, Луиза… – Он запнулся, не осмеливаясь продолжить. – Правда в том, что я готов сделать все, что вы скажете, понимаете? Все что угодно.

Помощница няни улыбнулась ему, но промолчала. Ей нравился Гай, однако их сближение представлялось ей невозможным.

– Простите, что я не могу проводить вас, – сказала Луиза, вставая из-за стола, – но мне пора возвращаться в детскую, иначе малыши начнут беспокоиться, куда я пропала. Я напишу вам при первой же возможности.

Салливан тоже встал и, прежде чем она осознала его намерения, обошел стол и приблизился к ней. Кэннон слегка отклонилась назад, а он поднял руку, показывая, что ей не о чем тревожиться.

– Все нормально, – доброжелательно произнес гость. – Я просто хотел попрощаться с вами. Не могли бы мы, по крайней мере, обменяться рукопожатием?

Девушка рассмеялась – скромность его притязаний убедила ее, что ей совершенно незачем его бояться.

– Разумеется! – воскликнула она. – До свидания, Гай.

Они с легким смущением пожали друг другу руки, и Луиза еще раз повторила:

– Я напишу вам.

Когда спустя пару минут миссис Стоби вернулась в кухню, то увидела лишь чашки и заварной чайник, аккуратно оставленные возле раковины, да опустевшие стулья за столом, и над всем этим витало ощущение разлуки.

Глава 49

В ноябре Нэнси исполнится восемнадцать лет, и в честь дня рождения ее мать обещала устроить в библиотеке бал. Луиза знала, что старшая из ее подопечных уже предвкушала приближение взрослой жизни и с нетерпением ждала ее реального начала. Между тем предстояло еще многое сделать и спланировать: составить список гостей, выбрать наряды, цветы… В один прекрасный вечер, сделав всего лишь несколько шагов, именинница перейдет из классной комнаты в бальный зал, и ее детство закончится. «Это будет особая вечеринка, – говорила Нэнси, – своего рода обряд инициации». Если б ей позволили, она добавила бы к этому ритуалу африканские барабаны и дымовые сигналы. Но в реальности их должны были заменить ритмы музыкального квартета и дым горящего в камине полена.