The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Баронет с кембриджским образованием, Уайзмен работал репортером в лондонской газете Daily Express и занимался банковским делом в Канаде и Мексике. В начале войны он вступил в британскую армию, а в июле 1915 года, служа в легкой пехоте под Ипром, был отравлен газом и ненадолго ослеп. Он вернулся в Англию, чтобы поправить здоровье, где случайная встреча с начальником британской секретной службы - приятелем отца по флоту - привела к его назначению в Нью-Йорк: он и Твейтс вели тайную войну против немецких диверсантов и шпионов, пытаясь склонить администрацию Вильсона в лагерь союзников. В ходе одной из операций им удалось закрыть фабрику по производству бомб, созданную Францем фон Ринтеленом во время его короткой, но насыщенной событиями миссии в Америке. В ходе другого запоминающегося разведывательного переворота Уайзмену и Твейтсу удалось раздобыть компрометирующую фотографию посла Бернсторфа. На снимке, сделанном в Адирондакских горах, полномочный представитель Германии был запечатлен в купальнике, обхватив руками талии двух женщин, ни одна из которых не была его женой. Распространенная в прессе, фотография сильно смутила немецкого дипломата, выставив его несерьезным и предположив, что в военное время у него было время для солнечных ванн и фривольности. "Как образец антивражеской пропаганды, я без колебаний могу сказать, что этот инцидент был более эффективным, чем страницы редакционных материалов, которые британцы якобы инспирировали в прессе Соединенных Штатов", - вспоминал Туэйтс. Сын Уайзмана Джон, младший из его пятерых детей, вспоминал, что мало слышал о тайных подвигах своего отца во время войны. Но один из родственников однажды поведал о том, как Уайзмен смертельно ранил вражеского агента во время противостояния на свалке боеприпасов на Лонг-Айленде.

С юношескими круглыми чертами лица и подстриженными усами Уайзмен был щеголеватым джентльменом-шпионом, умевшим заводить полезных друзей. В их число входил доверенное лицо и советник Вудро Вильсона полковник Хаус, с которым у Виземана сложились настолько необычные отношения - он даже снимал квартиру в том же здании, - что в тридцать два года он стал служить суррогатным послом и связным между американским и британским правительствами. "Больше всего в своей жизни я горжусь тем, что президент Вильсон был моим близким другом", - скажет позже Уайзмен. "Он принял меня, когда даже послы не могли войти".

Виземан также подружился с некоторыми партнерами Kuhn Loeb, включая Отто Кана и Морти Шиффа - настолько подружился, что вскоре после войны присоединился к фирме, став в итоге ее первым партнером-неевреем. (Несомненно, наем видного британского чиновника помог Kuhn Loeb сгладить недовольство Великобритании после войны). В личных бумагах Уайзмана есть меморандум, в котором перечислены источники разведывательной информации, использованные Твейтсом. "Отто Кан из Kuhn Loeb & Company, Уильям-стрит, полезен для получения финансовой информации", - отмечается в документе. В своих мемуарах "Бархат и уксус" Туэйтс описал близкие отношения с банкиром. "Часто, в 1917-1920 годах, когда нужно было принимать деликатные решения, я советовался с мистером Каном, чьи спокойные суждения и почти сверхъестественное предвидение политических и экономических тенденций оказались очень полезными", - писал он.

Кан обнаружил, что американские чиновники менее восприимчивы к его мудрым советам. Военный министр назначил Кана членом консультативного совета по военным развлечениям, который организовывал представления для войск, но Кан стремился к более значимому назначению, возможно, к "официальной или полуофициальной миссии" от имени администрации Вильсона. Чувствуя слабый интерес к своим услугам, он в конце концов отправился в Европу в 1918 году по собственному желанию, чтобы осмотреть зону военных действий и оценить перспективы мира.

Сначала Кан остановился в Лондоне, где встретился с премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем и где лорд Бивербрук, недавно назначенный министром информации, попросил у банкира совета по "вопросам пропаганды". В конце мая Кан отправился во Францию, где осмотрел американские военные базы, проверил линии снабжения и пообедал с генералом Джоном Першингом, командующим американскими экспедиционными силами.

Ранее той весной немцы подписали мирный договор с новым большевистским правительством России; освободив войска на Восточном фронте, Рейх направил их на возобновление наступления на Францию. Немецкая армия продвинулась примерно на пятьдесят миль от Парижа, достаточно близко, чтобы обстреливать город из дальнобойной артиллерии. Но через несколько недель после визита Кана войска Першинга помогли отразить немецкое наступление в битвах при Шато-Тьерри и Белльо-Вуд. Кан напишет памфлет под названием "Когда наступил перелом", в котором будет утверждать, что эти решающие сражения заложили основу для окончательного поражения Германии осенью того года.