The Monster Always Returns: American Horror Films and Their Remakes

(15). Подход ЛаВалли может быть более взвешенным, чем у Бискинда, но он опирается на экстратекстуальную информацию и возможные намерения, а не на сам текст. В конечном счете, несмотря на то, что ЛаВалли настаивает на обратном (4), вполне возможно, что фильм содержит противоречивые идеи или, по крайней мере, материал для таких прочтений, и, учитывая сложную историю его создания, не стоит удивляться тому, что "Вторжение похитителей тел" (1956) несет в себе неоднозначные смыслы. Фактически, та самая сцена, которую ЛаВалли использует для аргументации против предполагаемых правых взглядов фильма, также является отправной точкой для более социологического прочтения.

 

Больше перспектив: Конформизм,

мужественность

 

Для некоторых критиков тревоги, связанные с холодной войной, не имеют главного значения для "Вторжения похитителей тел" (1956). Сэмюэлс допускает, что фильм может "возможно" работать как метафора коммунизма, но считает, что в более прямом смысле "подизм говорил о том, что общество становится более массовым, более технологичным, более стандартизированным". Движение в сторону массового производства и рационализации знаменует собой перестройку общества после Второй мировой войны в соответствии с фордизмом (см. Jancovich, Rational Fears 18ff.). Таким образом, капсулы, их чистая рациональность и слаженно функционирующее сообщество выражают страх перед фордистским видением будущего, в котором люди будут сведены к работе в качестве винтиков в отлаженном механизме.

 

Одним из ключевых источников для этого чтения является книга Дэвида Рисмана "Одинокая толпа", исследование 1950 года, в котором американское общество рассматривается как трансформирующееся из независимых "внутренне ориентированных" индивидов в конформистских "внешне ориентированных", зависящих от одобрения со стороны других (Samuels 208, Jancovich 21). Другая ссылка на ту же модель социальных изменений - книга Уильяма Х. Уайта "Человек-организация", опубликованная в том же году, что и "Вторжение похитителей тел" (1956) (Jancovich, Rational 22; Grant 67).

Уже цитировавшиеся мысли Майлза о постепенной утрате человечности имеют решающее значение для этого прочтения. Поскольку люди склонны терять свою человечность в повседневной жизни, угроза не является чисто внешней, а "лишь неизбежным результатом развития американского общества и культуры" (Jancovich, Rational 65). Эта интерпретация основана на тех же наблюдениях, что и неприятие антикоммунизма ЛаВалли, только в ней давление, заставляющее соответствовать, объясняется не политическим движением, а изменениями в обществе и рабочей среде. Всепроникающие последствия этой социальной трансформации отражаются в тонкости и неизбежности захвата власти капсулами. Жители Санта-Мира заменяются во сне, не в силах сопротивляться или даже осознать масштабы происходящих вокруг них перемен. Важно также, что стручки в основном полагаются на ненасильственный подход и пытаются убедить Майлза и Бекки присоединиться к ним. Несомненно, представитель стручков Кауффман, все еще исполняющий свою человеческую роль психиатра, искренне считает, что состояние стручков - это улучшение по сравнению с человеческими недостатками и неуверенностью. Его аргументы следует воспринимать всерьез, и Сигел заметил, что есть "очень веские аргументы в пользу того, чтобы быть стручком", даже если в итоге получится "очень скучный мир" (Камински 154).

Майлз, однако, способен противостоять ухаживаниям стручков благодаря своему сильному внутреннему характеру. В отличие от безэмоциональных, направленных вовне стручков, Майлз внутренне направлен и страстен. Как и многие другие герои Дона Сигела, он - суровый индивидуалист, который должен враждовать с группой (Грегори 8). На самом деле, лежащая в его основе концепция индивидуальности настолько радикальна, что в конечном итоге несовместима с любой формой общества или человеческих связей. Майлз обращается к "друзьям, закону, системе, своей женщине", но все его предают, так как "все они - часть группы, enemy" (Грегори 8). Сэмюэлс повторяет оценку Грегори и приходит к выводу, что, несмотря на тему вторжения, фильм больше о том, как быть аутсайдером (Samuels 213-14).

С этой точки зрения, стручки символизируют повсеместные социальные изменения, угрожающие индивидуалистическому образу жизни, направленному внутрь, что сводит центральный конфликт фильма к противостоянию индивида и группы. Однако Майлза можно рассматривать и как представителя целой группы, боящейся вытеснения другими группами.