The New world disorder and the Indian imperative

Хотя в целом глобализация сделала мир лучше, безопаснее и благополучнее, следует признать, что распределение благ было неравномерным. В частности, за последние двадцать лет неравенство в доходах приобрело разительный характер, а многие обещания, которые глобализация широко рекламировала в период своего бурного роста, на деле оказались невыполненными. Это вызвало недовольство и отторжение как левых, так и правых. Только в США мы стали свидетелями движения "Оккупируй Уолл-стрит", в котором участвовали молодые люди, претендующие на роль представителей отверженных 99%, восстания Берни Сандерса, а затем бунта безработных, озлобленных и все более ксенофобски настроенных белых "синих воротничков", которые привели Трампа в Белый дом. Во время выборов в США либеральный элитный порядок был настолько уверен в победе Хиллари Клинтон, способного, но несколько противоречивого кандидата, что в одном случае PaddyPower, онлайн-платформа для ставок, выдала выигрыш тем, кто решил поставить на Клинтон еще до того, как были проголосованы избиратели. Последующее голосование против Клинтон во многом объясняется тем, что ее считают частью глобализированной элиты, связанной с Уолл-стрит. Глобализация стала плохим словом.

С момента вступления в должность в 2016 году Трамп подверг яростным нападкам глобальные институты и глобальное управление. Он неоднократно выступал против концепции "глобализма", вышел из Транстихоокеанского партнерства и Парижского соглашения, заблокировал назначение судей в ВТО, ввел тарифы на сталь и алюминий во имя национальной безопасности, развязал торговую войну с Китаем, вышел из иранской ядерной сделки и ввел санкции против торговли иранской нефтью.

Экономический кризис 2008 года, по-видимому, стал переломным моментом - финансовый аналитик и писатель Ручир Шарма называет наше время BC (Before Crisis) и AC (After Crisis). Годы, предшествовавшие 2008 году BC, были полны оптимизма, несмотря на небольшие экономические кризисы в разных частях мира. Была уверенность в том, что бедные становятся богаче, миллионы людей ежегодно выходят из нищеты, демократия и свобода неизбежны даже в самых жестоких диктатурах, а сам мир превратился в одну "глобальную деревню". Казалось, что наступил своего рода исторический "золотой век", и были все основания поддаться этой иллюзии, пока все шло хорошо.

Но 2008 год все изменил. Сейчас мы видим и слышим все больше и больше разговоров об антиглобализации. Цифры говорят сами за себя. На пике глобализации, которую многие считают ранней эпохой, в 1914 году, незадолго до того, как Первая мировая война нарушила международную торговлю, на долю торговли приходилось около 12% мирового ВВП. К 2000 г. только мировой экспорт вырос до 20% мирового ВВП. Именно экспорт: то есть совокупность импорта и экспорта, или глобальная торговля в целом, составила около 50% мирового ВВП. В некоторых странах, например в Сингапуре или Бельгии, объем торговли превышал 100% ВВП. С тех пор все пошло на спад.

В 2007 году поток капитала достиг рекордной отметки в 9 трлн, а его доля в мировой экономике составила 25%. В 2014 г. премьер-министр Моди пришел к власти в Индии как герой антистатус кво, антиантичного режима, поток капитала составлял 1,2 трлн, или 2% мировой экономики - то же процентное значение, что и в 1980 году. В количественном отношении мир вернулся на несколько десятилетий назад, и темпы роста мировой торговли были ниже темпов роста мировой экономики - менее 2,5%. На момент кризиса 186% ВВП Сингапура и 60% ВВП Тайваня были получены за счет экспорта. Но как только начался кризис и мировая торговля пошла на спад, экономика этих стран начала сокращаться угрожающими темпами, и они стали искать другие пути роста, а не чрезмерно полагаться на мировую торговлю.

В то же время в развитых странах возникли популистские возражения против глобализации в ее нынешнем виде. Например, торговля Китая с западными партнерами принесла огромные выгоды потребителям на Западе. Но не менее верно и то, что при этом большое количество рабочих на Западе потеряло работу. Реакцией лидеров стран стало усиление политического осуждения мировой торговли, враждебность и даже насилие по отношению к иностранцам, а также введение мер жесткой экономии, которые, как правило, в большей степени затрагивают бедные слои населения. Бедные и безработные видят, что они не имеют никакого отношения к глобализации, требуют объяснений, почему государственная политика выгодна людям в далеких странах, где раньше была их работа, и хотят вернуться к безопасности старых, более привычных экономических укладов и комфорту традиционной идентичности.