The New world disorder and the Indian imperative

Мало того, что в Киото не было учтено колониальное наследие отсталости развивающихся стран, развитые страны, особенно США, продолжали утверждать, что глобальное потепление и деградация окружающей среды не представляют непосредственной угрозы для Соединенных Штатов, а экономические затраты на выполнение каких-либо обязательств слишком высоки. Масштабы того, что некоторые без колебаний называют "экологическим империализмом", оказались практически невыносимыми для ряда стран, особенно уязвимых к изменению климата. В то время как более бедные страны все еще платили свои взносы в МВФ, богатые страны отказывались признавать даже существование экологического долга.

Примерно в то же время следует отметить, что абсолютная бедность, измеряемая по стандарту "1 день", установленному Всемирным банком и ООН, сократилась с 1,25 млрд. человек в 1990 г. до 986 млн. человек в 2004 г. Однако верно и то, что во многом это снижение обусловлено высокими темпами экономического роста в двух странах - Китае и Индии. Однако, несмотря на эти успехи, бедность в мире все еще сохраняется. Более того, во многих странах бедность продолжала усугубляться. С 1981 по 2001 год число людей, живущих менее чем на 1 день в странах Африки к югу от Сахары, удвоилось - со 164 млн. до 313 млн. человек. В странах Латинской Америки и Карибского бассейна этот показатель вырос с 36 млн. до 49 млн. человек, а доля людей, живущих менее чем на 2 дня в странах Восточной Европы и Центральной Азии, увеличилась с 2% в 1981 году до 20% в 2001 году, что в значительной степени стало результатом краха коммунизма в этих регионах. В то же время неравенство достигло рекордного уровня. В период с 1960 по 1991 год доля беднейших 20% населения мира в мировом доходе сократилась с 2,3% до 1,4%. При этом доля 20 % самых богатых выросла с 70 до 85 %. Это удвоило соотношение долей самых богатых и самых бедных - с 30:1 до 61:1. Также становится все более очевидным, что при деградации экосистем в первую очередь страдают самые бедные слои населения планеты. Например, в 1998 году такие погодные явления, как Эль-Ниньо и ураган Митч унес тысячи жизней, миллионы стали вынужденными переселенцами. Сегодня впервые число экологических беженцев превысило число политических беженцев.

Это стало важным фактором при принятии ГА ООН в 2000 г. "Декларации тысячелетия", которая призвала государства-члены принять меры на всех уровнях, чтобы к 2015 г. вдвое сократить долю населения планеты, имеющего доход менее 1 ц в день, страдающего от голода и не имеющего доступа к безопасной питьевой воде и базовым санитарным условиям. Однако достижение этих целей с самого начала было сопряжено с трудностями. Во-первых, хотя их согласование и стало важной вехой в формировании глобального консенсуса по вопросам развития, они представляют собой скорее декларацию о намерениях, чем конкретную политику. С другой стороны, они не затрагивают структурных причин бедности, в частности, исторической несправедливости и несправедливого режима международной торговли. Цель 8, призывающая богатые страны передать значительные ресурсы бедным, чтобы помочь им в достижении этих целей, осталась почти полностью невыполненной.

Справедливости ради следует отметить, что Цели развития тысячелетия стали не просто ответом на понимание того, что миллионы беднейших людей продолжают оставаться таковыми, но и были вызваны признанием того, что некоторые макроэкономические стратегии последних десятилетий оказались неудачными. Азиатский финансовый кризис 1997 года и продолжающаяся стагнация экономического роста в Африке привели к углублению недоверия к международным экономическим институтам, и многие люди стали рассматривать глобализацию как силу, которая ставит интересы богатых западных корпораций выше потребностей бедных в развивающихся странах.

Таким образом, в лучшем случае ЦРТ можно рассматривать как декларативное дополнение к международному экономическому режиму, а в худшем - как еще один инструмент для продвижения воли и предпочтений влиятельных государств и их отраслей. Для бреттон-вудских институтов неспособность к развитию или сокращению бедности рассматривается как внутренняя проблема, вызванная плохим управлением и коррупцией. При этом они продолжают поощрять частные иностранные инвестиции и международную торговлю, выборочно игнорируя связи между внутренними экономиками и фундаментальной структурой международной экономики, которая в основном работает в ущерб странам, которым они стремятся помочь. Эти структуры затем делают фундаментальный вклад в неравенство и отсталость развивающихся стран.