The Nocturnal Ones

- Не поверишь, меня интересует тот же вопрос, – она подняла взгляд на небо. – Однако если бы у Мираны действительно было столь мало людей, она бы ими так не раскидывалась… с другой стороны, она бы не оставила в живых бывшего врага, которого едва «выдворила», – тон Луны недвусмысленно намекал на всё её отношение к этому условному «выдворила».

Воистину, человеческая глупость не знает пределов, вкупе с человеческой же изворотливостью и хитростью, вкупе с самыми тёмными закоулками души. Да, то же самое можно было сказать о многих Живых, но люди в этом плане били, зачастую, все рекорды, умудряясь перехитрить самих себя, умудряясь попасться в собственные же сети и капканы.

Невежество и многочисленные пороки отлично уживались с двуличностью и коварством. В том числе и в пределах одного человека.

- До чего же низко пал культ, – ядовито прокомментировал Сталкер.

- Люди, – коротко ответила Луна, разводя руками.

- Ты тоже человек.

- Не спорю, – теперь она смотрела прямо в глаза монстру, и в её собственных глазах буквально полыхали фиолетовые огоньки.

Она уже знала наперед, что он сейчас скажет.

- Насколько низко надо пасть, чтобы приползти после поражения к своему врагу, как побитая собака? – насмешливо поинтересовался Сталкер.

Всадница косо улыбнулась.

- Не больше твоего.

Баланар еле подавил мгновенную вспышку ярости, только глухо зарычав. Он смутно понимал, что женщина перед ним не так проста, как кажется на первый взгляд. Слишком много в ней было внутренней гордости, слишком жесткий за её взглядом чувствовался стержень, чтобы так легко верилось в такое решение чисто из причин выживания.

Луна достала из-за пояса глейву, провернула её лезвие в пальцах. Поймав на миг отражение на стальной поверхности, она подняла взгляд вверх, смотря куда-то в переплетение прогнивших перекладин навеса, за которым виднелось черное ещё небо с первыми синеватыми потеками приближающегося рассвета.

…Пальцы наугад находят завязшее в плоти лезвие кинжала. Чуть помедлив, перебираются на его рукоять, скользкую от крови и грязи. Сжав зубы, чтобы не закричать от боли, женщина резко выдергивает его.

Из горла вырывается сиплый выдох, но чужое оружие теперь в её руках.

Склизкий ветер свистит среди холодных скал, стальными пальцами проходя по редкому кустарнику и трупам. Недавно каменистая пустошь увидела одно из наиболее жестоких сражений за последнее столетие, и теперь ночь и вязкий туман скрывали следы недавней бойни. Глубокое чёрное небо с разметанными по нему обрывками облаков словно единственным глазом созерцало поле боя. Буря улеглась, оставив за собой мёртвые тела и опаленную магией местность. Буря улеглась, оставив на ногах победителей и превратив пустошь в могилу для проигравших. Могилу, покрывающуюся ледяной коркой. Земля замерзает, ветер становится холоднее – где-то рядом ходит предводитель победивших.

В чёрно-серой тьме сновали силуэты, как падальщики обыскивающие трупы других падальщиков. Изредка доносился чей-то предсмертный крик, когда эти шакалы находили среди мёртвых тел кого-то живого и добивали его. Скоро очередь дойдет до неё. Если её найдут.

Её не найдут.

Пусть её армия мертва, но она не станет ложиться с ними в одну общую могилу. Ещё не пришло время.

Надо было выбираться с этого кладбища, пройдя мимо своих могильщиков. Раненный и истекающий кровью хищник способен на абсолютно невероятные вещи. Особенно если до сих пор не сошел с ума от боли и злости.

Что стоит ещё один раз уйти прямо из-под носа у смерти?..

- Куда собрался?.. – раздается насмешливый шепот прямо над ухом.

- …думаешь, – проговорила всадница спокойно, хотя в её словах и звучали отголоски какой-то придушенной на корню злобы, – я просто так позволила бы себе сгинуть в степях, выбравшись из той клоаки? Просто так остановиться где-нибудь, зажить пресловутой «мирной жизнью»? Зная, что в любой момент этой «жизни» за мной могут прийти – если не одни, то другие?..

Сталкер пожал плечами, наблюдая за тем, как Луна целится куда-то вверх, не то поверх навеса, не то куда-то меж его перекладин.

Направление взгляда ничего не дало.

- Неправильно держишь, – кинул он мимоходом, недовольно дернув крылом. – Всё равно это не причина идти к другим своим врагам. Неужели ты не хотела отомстить? Ты ведь единственная выжила из своей армии…

«И об этом даже я не знал», – впрочем, особо и не интересовался, если на то пошло. Дела других Живых его интересовали постольку поскольку, в основном из соображений выживания в постоянно меняющейся обстановке.

В сознании запоздало что-то щелкнуло.

- Единственная. Из целой армии, – до монстра с некоторой задержкой дошла вся ирония ситуации.

- …а Аламид и его ублюдки не отпускают живых противников, – закончила Луна. – Да.

Её глаза зло, очень зло полыхнули.

- Они не отпускают. Выжившие уходят сами.