The Nocturnal Ones

- Дай её сюда, – вздохнул он. – И всё же, что привело тебя спустя несколько месяцев в Серебряный Лес? Я не поверю, что ты специально туда шла.

- Удача? – насмешливо «предположила» всадница, передавая глейву.

- Твоей ватаге, – не замедлил с ответом Сталкер, – она не особо помогла.

- Твоему народу тоже.

Луна ходила по самой кромке, способная словами вывести его из себя, и тем не менее как-то умудрялась оставаться на границе дозволенного, пока всё это звучало не более чем грубоватой дружеской шуткой такого же «единственного выжившего».

Дружеской.

Не сказать, что Баланар вообще не контактировал с людьми – и не только как охотник и жертва, – он часто перемещался по миру. Так или иначе приходилось, скрываясь под плащом и капюшоном, а порой и маской, говорить… по большей части, за редким исключением, род человеческий вызывал отвращение. Да и не только человеческий, если на то пошло. Но до задушевной беседы это почти не доходило. Разве что раз в две-три сотни лет встречалась какая-то «родственная» душа. Но они либо быстро умирали, доживая свой короткий век, либо предавали и без того натянутое доверие, либо… случались другие оказии.

Последний, кто поверил Сталкеру на слово, умер… половину тысячелетия назад. От его же рук. И вспоминать это особенно не хотелось, как и думать, что с внезапно появившимся новым собеседником – точнее, собеседницей, – дойдет до того же.

Его напрягал новый культ Селемене. Культ, воссозданный людьми. Неужели Селемене настолько отчаялась, что приняла в свои объятия тех, кто вырезал её народ? Да, потомки не в ответе за грехи отцов, но всё равно людская раса так и блистала скверной, как и многие другие Живые, – которых, впрочем, Сталкер ещё меньше видел претендентами на роль новых детей Селемене.

Это походило на предательство, и только остатки веры в богиню предлагали искать другие мотивы её решения.

- Вот примерно так, – крупные когтистые пальцы вызывали затруднение при попытках верно удерживать небольшое оружие. – Под наклоном.

Всё же, он помнил, хоть и смутно.

Глейва полетела по тому же маршруту, но под другим углом, более удобным, чтобы поймать её, не поранившись. Что, в общем-то, и было сделано.

- Повтори.

И из того, что он слышал про терроризировавший регион отряд разбойников, про их предводителя и про тех, кто их уложил на лопатки, Сталкер мог сделать очевидный вывод.

Появись у Луны вновь твердая опора под ногами – и она не упустит устроить кровавую вендетту. Сама Селемене даровала новой храмовнице то самое имя. Человеку с глазами холодного расчетливого убийцы. Монстру, затесавшемуся среди овец и прикидывающемуся такой же овцой.

До поры до времени.

Это всё могло быть не более чем безумной догадкой, а могло и не быть. Он знал людей. Он знал, на что они способны, даже кажущиеся беспомощными на первый взгляд. На своем опыте Сталкер знал, что решает не только сила, но и изворотливость, помогающая перехитрить и вычеркнуть ещё одного врага, который даже один на один может испепелить тебя на месте.

Вот только не все волчата вырастают во взрослых волков, и не все взрослые волки становятся лидерами стаи. Даже железный хребет можно сломать. И это Баланар знал тоже не на одних словах.

- Так всё же, как ты докатилась до такой жизни, всадница Селемене?..

***

Новолуние – ночь тишины, и это касается в храме всех без исключения, даже верховную жрицу. Бывшая принцесса, а ныне законная глава культа, занявшая место почившей пять лет назад леди Азуры, Мирана снисходительно относилась к подобным формальностям и предрассудкам. Тем не менее, она соблюдала их: к чему проблемы с открытым пренебрежением к традициям, пусть и откровенно глупым?

Предводитель «солнечного дозора», как здесь презрительно называли многие дневную часть стражи Серебряного Леса, не раз и не два делала замечания, что несказанно злило Мирану. Может, луна и видна в небесах днём, но она не имеет такой силы, как ночью. Сам факт наличия «солнечников» в ордене был, с точки зрения верховной жрицы, досадным недоразумением, но ничего не поделаешь. В первую очередь, это добрая половина и без того невеликого культа, от них так просто не избавишься. И мнение их лидера, пусть и находящегося по иерархии ниже верховной жрицы, приходится учитывать. Сама Азура была выходцем из «солнечного дозора», и даже с приходом к власти Мираны здесь осталось много верных заветам прежней главы. А верная правая рука Азуры, начальник дневной стражи, Вега, по-прежнему имеет влияние среди храмовников.

А во вторую очередь – традиции. Может, время Селемене и ночью, но она не пропадает и днём, оставаясь незаметной тенью Солнца.

Как много проблем… и их не решишь одним мановением руки. Это на годы разгребать погребенное в «традициях» дерьмо, в которое, по мнению верховной жрицы, Азура превратила культ Селемене.