the Notebook. Найденная история

– Ну, же Кливленд, что было дальше? Не томите девичье сердце, жаждущее красивой истории! Что было дальше? – Я подстёгивала своего знакомого, внезапно замолчавшего под действием памяти.

– А дальше мы познакомились. Я назвал своё имя, а она своё. Натали Черкасова. Ей было на тот момент всего двадцать два года. Я наврал про свой дом в Праге, не хотелось терять внимание и возможность проводить эту девушку до её дома. Она охотно согласилась, не смотря на мой внешний потрёпанный вид и запах алкоголя, которым можно было сразить слона.

– Да уж, профессор, хотела бы я увидеть вас отчаянным пьянчужкой.

– Ну уж нет! Поверь, Лиза, это самое отвратительное зрелище на свете. Мы шли по тихим улочкам под одним зонтом, рука под руку и весело, непринужденно болтали обо всём на свете. Не знаю, бывало ли у тебя такое, что встретишь впервые человека, взглянешь на него, а он на тебя и сразу обоим ясно, что вы знали друг друга всегда. И от этого становится тепло на душе, и доверие открывается навстречу друг другу. И это не любовь, нет. Это нечто большее, родство душ, кажется, так это обзывают. Но я думаю, что это большее и грандиознее, чем родство, это непрерывная нить, что идёт по всем судьбам и всем жизням. И огромное счастье вот так найти внезапно в трудную минуту друга, встретить его на этой нити и знать, что ты не один.

– Вы отвлеклись. Что там с девушкой?

– Ах да, она рассказала, что её родители – переселенцы из царской России. Они сбежали оттуда, когда кровавая революция стала охватывать красными щупальцами страну. Натали была в ту пору подростком и всё отчётливо помнила, все страхи ночных погромов и расстрелов без суда и следствий, жуткий кавардак переправы через Балтику и голодные бессонные ночи первого года жизни на чужбине. Они с матерью и младшей сестрой шили одежду на дому для знатных и богатых дам города, как впрочем, и большинство русских эмигрантов, рассеявшихся по Европе. Бывшие дворяне стали прислугой буржуазии и европейской элиты. Это в лучшем случае. Отец Натали и вовсе устроился грузчиком, но долго таскать тяжелые тюки не смог и надорвался. К счастью, один из друзей замолвил за него словечко в редакции местной газеты и бывшего дворянина и кавалера Ордена Святой Анны 4-й степени взяли курьером, чему он был рад, как мальчишка, хоть и платили гроши. И вот спустя несколько лет, судьба свела меня с этой чудной девушкой, не сломленной и не утратившей веру в чудеса и доброту людей. Я поразился тому доверию, что проявила Натали к незнакомцу и с каким участием она отнеслась ко мне, а ведь я мог оказаться каким-нибудь пройдохой и мерзавцем. Хотя такого она бы за версту почувствовала. В подобных ей людях заложен индикатор на лицемеров, а пьяница ещё не есть подонок.

– Почему вы вдруг вспомнили о ней?

– Она мне приснилась этой ночью. Нехороший такой сон. Натали стояла посреди той самой улочки, на том самом месте, где мы с ней познакомились. Аптека, что располагалась сразу за её спиной, была заколочена, а мутные в подтеках грязи окна разбиты. По булыжникам начал быстро растекаться туман, сгущаясь и поглощая ноги Натали. Она не могла сдвинуться с места, словно нечто её удерживало, лишь испуганные небесные глаза смотрели на меня с мольбой. И тут перед ней, словно вырос из земли, возник огромный волк с тёмной гривой и взъерошенным хвостом. Этот дикий зверь пригнулся и смотрел прямо на меня, пасть его разверзлась, клыки обнажились, а глаза горели адским, синим пламенем. Он хотел меня разорвать, ей Богу, и сделал бы это, но меж нами образовалась огромная лужа и она сдерживала зверя. Когда мы с ним оба осознали, что один недосягаем для другого, тогда-то и произошло то, что повергло меня в ледяной пот. Волк развернулся и, выгнувшись, прыгнул на Натали, которая уже таяла по пояс в пелене белой мглы. Последнее, что уловили мои глаза – это туман, накрывший жертву с хищником, сделался багровым, а до слуха моего долетел не хрип и не рык, а моё имя, слетевшее с умиравших губ моей знакомой. Лужа, что служила мне спасением, внезапно стала расширяться, наполняя улицу, накатила на меня, и я стал тонуть, осознавая, что вязну не в воде, а в крови. Уже вырываемый из этого кошмара реальностью, я услышал другой голос, жуткий и нечеловеческий, он ударил меня в спину одним словом: «Доберусь!». С криком и в поту я проснулся посреди ночи, и заснуть уже не смог. Вернее, я боялся уснуть и увидеть мёртвую Натали, а может и того, кто меня больше испугал.

– Какой неприятный сон вам приснился. Мне очень не нравится, что у вас замаячил волк в сновидении. Надеюсь, что это совпадение.

– О каком совпадении ты говоришь, Лиза?

– Да так, Кливленд. Снова мысли вслух. Так что мне нужно сделать?

– Очень тебя прошу, загляни к Натали и узнай, всё ли в порядке с ней. Я видел её глаза, она была в беде и имя моё неспроста выкрикнула.

– Всё, конечно, понятно, но сейчас она по моим подсчетам мертва, как я понимаю. От старости, по крайней мере.