The Price (ЛП)

— Что-то мне подсказывает, что ты здесь не для того, чтобы сделать преуспевающему спортсмену заслуженный минет.

Что-то мелькает в глазах Дерека — немного тепла, немного напряженности. Его челюсть начинает сжиматься.

Стайлз лишь закатывает глаза, стягивает рубашку и бросает её в угол, вынимая из комода свежую. Он всё ещё воняет потом, но уже немного меньше. Он примет душ, как только Дерек уйдет. Или примет его с Дереком, если их разговор закончится слишком неловко. Если они вообще его начнут.

— Что за книга? Нашел что-нибудь полезное?

— Я нашел способ перестать чувствовать.

Стайлз останавливается, успев надеть рубашку лишь на одну руку, медленно поворачивается и бросает рубашку на пол рядом с первой.

— Ты… что?

Взгляд Дерека беспокойно блуждает по полу, он потирает руки, словно пытается оттереть от них какое-то пятно.

— Это тоже хорошее решение. Можно даже сказать — лучшее, — он делает быстрый вдох, как будто набираясь смелости, и успевает бросить пронизывающий взгляд на Стайлза лишь на секунду, прежде чем снова посмотреть вниз. — Этот бардак сейчас только потому, что тебе всё безразлично, а мне — нет. Если и мне будет плевать, то всё будет просто прекрасно. Уравновешенно.

Стайлз медленно облизывает губы, волна тепла растекается по нему, затапливая, потому что… черт, это всё могло бы быть, не так ли? Они могли бы трахаться, когда захотят, не беспокоиться об этом, если нет, и обоим было бы всё равно. Он мог бы иметь всё, что захочет от Дерека, и избавиться от того, что не хочет, и никто не смог бы назвать его эгоистом, потому что он не причинил бы этим Дереку боль.

Он откашливается.

— Это… не то, о чем мы договаривались.

И теперь Дерек смотрит на него, по-настоящему смотрит на него. Пристальный взгляд и старательно отстраненное выражение.

— И это то, чего ты хочешь?

Сердце отсчитывает удар, три, семь, пока Стайлз пытается справиться со своими не-чувствами, не дающими покоя. Чувства, которые — он уверен — он должен испытывать, отзываются чертовой фантомной болью, и это звучит странно, как Юэн МакГрегор, говорящий ему, что любовь — это самое прекрасная вещь на свете и за неё нужно бороться, а не пускать слюни от одной только мысли, что Дерек тоже избавится от своих чувств.

(Они привлекают Малию к важным вечерним кинопросмотрам стаи, а выбор в большинстве случаев делает Лидия, потому что она, очевидно, знает, «какие фильмы девочка-подросток должна посмотреть и какие — нет», и также очевидно, что посещение этих просмотров обязательно, и это единственная причина, почему Стайлз думает об этом…Дурацкий слезливый мюзикл* с Юэном МакГрегором…)

— Это не то, о чем мы договаривались, — снова настаивает он. — Как ты нашел это заклинание?

Дерек поджимает губы и снова опускает взгляд на свои руки.

— Ты явно не в восторге от… Ты ещё никому не рассказал, и ты ведешь себя, как… Слушай, если ты не хочешь этого, то это… — он проглатывает слово нормально. Очевидно, что не нормально, раз речь идет о заклинании равнодушия. — Просто скажи мне, ладно? Не думай, что ты обязан что-то делать. Просто скажи мне.

Стайлз облизывает губы и медленно пересекает комнату. Дерек слегка вздрагивает, когда он протягивает руку, но Стайлз просто берет книгу, вглядываясь в древнеанглийский.

— Оно даже близко не так изысканно, как то, которое сотворила ведьма. Она забрала мою любовь к тебе, конкретно к тебе. Это же больше похоже на… — Стайлз кривится, —…лишение тебя способности вообще любить. Романтично, по крайней мере.

Дерек пожимает плечами, ещё ниже опуская голову.

— Как я и сказал. Возможно, так будет лучше.

И это действительно возможно. Насколько проще была бы жизнь Дерека, если бы его не продолжали использовать не те люди?

Он отворачивается и идет к своему столу, загибая страницу, прежде чем её закрыть. Дерек всё это время следит за ним глазами.

— Я всё ещё хочу всё исправить.

Что-то с треском ломается. Это что-то — Дерек.

— Почему? — он вскакивает на ноги, прижимая дрожащие руки к бокам. — Если тебе плевать на меня, если я ничего для тебя не значу, почему ты хочешь… — он стискивает зубы. Он выглядит так, будто хочет оттолкнуть Стайлза или убежать.

«Любовь всей моей жизни», — снова думает Стайлз, вздыхая. У него есть такой легкий выход из этой катастрофы. Действительно, почему он пытается бороться с этим?

— Потому что дело не в тебе, Дерек. Серьезно, на все сто пятьдесят процентов дело во мне. Я зациклился на этом «ты горяч, и я должен любить тебя, потому что я помню, что любил тебя, и все говорят мне, что я должен любить тебя», и я просто… мне нужно знать, чего хочу я. Мне нужна возможность почувствовать то, чего я хочу, самому принять это решение. Ты понимаешь это?

Дерек смотрит на него слишком долго, так долго, что Стайлз закатывает глаза и отворачивается, чтобы затащить свой рюкзак на стол и отпихнуть грязное белье в ставшую заметнее кучу в углу.

Голос Дерека доносится едва слышно почти целую минуту спустя.

— Тогда заклинание равнодушия будет запасным вариантом. На случай, если мы не сможем…