The Price (ЛП)

Хотя сам он никогда раньше не заморачивался тем, чтобы Дерек кончил. Честно говоря, это не приходило ему в голову. Минеты — это больше о доставлении удовольствия другому человеку, о наслаждении тем, что доводишь его до оргазма. Это никогда не было у Стайлза в приоритете.

И по сути ничего не изменилось. За исключением того, что прошло несколько дней без Дерека, и теперь он знает, как будет чувствовать себя, когда Дерек не будет его хотеть. С тех пор, как всё это началось, как-то само собой подразумевалось, что он хочет. И будет хотеть, несмотря ни на что.

И он хочет, чтобы Дерек его хотел. Хочет, чтобы он был с ним грубым, необузданным, путаясь в руках и словах. Не в силах отказать.

Он хочет быть желанным.

Это не любовь. Это что-то определенно не нормальное.

И когда Дерек кончает, задыхаясь, его колени подгибаются, и он опирается о стену, едва в состоянии оставаться в вертикальном положении, когда он моргает затуманенными глазами и смотрит на Стайлза так, будто не хочет отводить взгляд, когда он сжимает его рубашку, скуля ему в губы и выдыхая «да» на его хриплое «мой»…

…Стайлз понимает, что начинает пугать самого себя.

***

Из одинокого пятна тени выступает фигура. Стайлз как раз выходит из участка шерифа после того, как принес отцу ужин, и шагает вверх по улице туда, где припарковал свой джип.

Это обычная ночь; до странности обычная ночь, если честно. Следовало ожидать, что нечто подобное произойдет.

«Обычное» встречается ему в жизни не так часто.

Поэтому, когда эта фигура попадает под свет уличного фонаря, Стайлз останавливается и долго смотрит, а потом взрывается смехом.

— Знаешь что? Если честно, я даже не удивлен.

Питер Хейл улыбается.

Он стоит, непринужденно заложив руки за спину, его волосы длиннее, чем были, когда Стайлз видел его в последний раз. Тогда, когда он умер в третий раз, на этот раз уничтоженный ослепительно-белым огнем фейри, который горел так жарко, что Малии и Дереку нечего было похоронить.

Ведь это должно было насторожить в первую очередь, да? Не доверяй ничему, когда дело касается Питера.

Стайлз качает головой.

— Так каков был твой грандиозный план на этот раз?

— Никакого грандиозного плана, — отвечает Питер приглушенным голосом, чересчур собой довольный.

Он ухмыляется, его зубы ослепительно белые и подозрительно острые.

— Мне просто нужно было исчезнуть. Понял, что отцовство всё же не для меня.

Стайлз фыркает. Будто никто никогда не говорил ему, что он не создан быть отцом. До сих пор.

— Ты невероятный ублюдок, ты знаешь это? После всех усилий, которые ты приложил, чтобы найти её?

Он пожимает плечами, шагая в сторону Стайлза, и останавливается около его джипа.

— Ну, попробуй в жизни всё.

Это произносится настолько равнодушно, что Стайлз сжимает руки в кулаки, понимая, что пытается найти, что бы ещё такого сделать, чтобы вызвать его реакцию.

— Ты хоть представляешь, что сделал с Дереком?

И разочарование в его голосе искреннее, потому что именно тогда весь этот бардак начался. Конечно, цена была уплачена до этого, и Дерек и остальные к тому времени уже узнали, от чего Стайлз отказался, но только после смерти Питера Дерек был достаточно уязвим, чтобы что-то с этим делать.

Глаза Питера сверкают в темноте.

— О, похоже, ты достаточно хорошо поладил с моим племянником в мое отсутствие.

Стайлз изображает рвотный позыв.

— Это звучит невероятно жутко, ты в курсе?

Всё, что говорит этот ублюдок, звучит жутко. Или слащаво и насмешливо, вот как сейчас.

— И что я слышу, это забота о дорогом Дереке? Ты излечился от заклятия злой ведьмы в мое отсутствие? Вы оба добровольно продолжаете свою тошнотворную сагу о том, будут они вместе или нет, и взглядах украдкой?

Это заставляет его поморщиться.

— …Пока нет.

Питер удивленно изгибает бровь.

— Пока? Но ты хочешь.

И это серьезно происходит прямо сейчас?

— Ты действительно вернулся из мертвых, чтобы поговорить о моей личной жизни? Разве мы не должны говорить, я не знаю, о том, как ты выжил или ещё о чем-нибудь?

— За мной долг, — говорит он так, будто это ничего не значит. И Стайлз уверен, что он и не собирается выразиться яснее, чем сейчас. — А теперь я возвращаюсь в город и узнаю, что ты задумал изменить свою ситуацию. Даже если она — самая простая, которую только можно представить, с героической жертвой, защищающей тебя и всё остальное. Никто не может тебя винить, и ты можешь жить своей жизнью без боли и страданий, которые обязательно будут от любви к Хейлу.

Стайлз пристально смотрит на него секунду, затем крутится, глядя налево и направо, будто пытается увидеть что-то, находящееся вне его поля зрения. Питер хмурится.

— Что ты делаешь?

— О, просто пытаюсь найти ангела на другом моем плече. Абсолютно уверен, что вы, ребята, должны появляться в паре.

— Ты уже всё продумал.

— Я что, идиот? Не отвечай. Конечно, я всё продумал. И это кажется отличной идеей примерно пять шестых времени.

— И всё же ты до сих пор охотишься на ведьму.