The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Мы могли бы назвать тот взгляд, который рекомендует Макдауэлл, трансформационной теорией рациональности, поскольку в ней природа наших перцептивных способностей подвергается влиянию присутствия рациональности, причем таким образом, что рациональное восприятие отличается по своему типу от нерационального.

Трансформационные теории рациональности контрастируют с аддитивными теориями, которые утверждают, что способности, делающие нас рациональными, могут быть добавлены к способностям восприятия и волевого движения, которые остаются в основном такими же, как у нерациональных животных.11 Неконцептуалисты в отношении перцептивного содержания обычно придерживаются именно такой точки зрения. Например, согласно Гарету Эвансу, содержание восприятия само по себе неконцептуально, но

Мы приходим к сознательному перцептивному опыту, когда сенсорный вход не только связан с поведенческими диспозициями... - возможно, в какой-то филогенетически более древней части мозга - но и служит входом для системы мышления, применения концепций и рассуждений; так что мысли, планы и рассуждения субъекта также систематически зависят от информационных свойств входа.

Эванс оставляет термин "сознательный перцептивный опыт" для восприятия, информационное содержание которого становится доступным особой рациональной системе, формирующей концептуальные репрезентации и рассуждающей об их значении. Он, однако, предполагает, что "сенсорный вход", принимаемый этой системой, сам хранится в "неконцептуальном" формате, что означает (учитывая использование Эвансом этого термина), что операции перцептивной системы сами по себе не опираются на систему рациональности. Предполагается, что наша перцептивная система сама по себе в основном похожа на перцептивные системы нерациональных животных.

Варианты спора между аддитивной и трансформативной теориями рациональности могут возникнуть для любой когнитивной способности, общей для рациональных и нерациональных животных. Для любой такой способности C аддитивная позиция будет утверждать, что даже у рациональных животных C по своей сути независима от каких-либо отчетливо рациональных способностей, так что ее "разделение" с нерациональными животными равносильно тому, что она по сути аналогична соответствующей нерациональной способности. Трансформативная позиция, напротив, утверждает, что рациональные животные обладают С в особой форме. То, что рациональные и нерациональные животные "разделяют", с этой точки зрения, - не отдельный фактор, присутствующий у тех и других, а родовая структура, которая по-разному реализуется в двух случаях. Таким образом, объяснительные обязательства двух подходов можно представить в виде схемы, показанной на Рисунок 10.2 .

Я бы предположил, что в спорах о том, отличается ли разум рациональных животных "по виду" от разума нерациональных, на кону стоит вопрос о том, следует ли теоретизировать когнитивные различия, по которым мы отличаем "рациональных" животных от "нерациональных", так, как показано на диаграмме слева или справа (на рис. 10.2). (DKT) равносильно утверждению, что правая диаграмма верна.

Если (DKT) верно, то различие между рациональными и нерациональными животными более близко к различию между животными и растениями, чем, например, к различию между животными, обладающими способностью к эхолокации, и животными без этой способности. Летучие мыши, способные к эхолокации, обладают способностью, которая отличает их от других животных, но признание этого отличия не требует, чтобы мы думали о летучих мышах как о животных, отличающихся от неэхолокационных животных. Но различие между животной и растительной жизнью заключается не только в наличии определенных дополнительных способностей: то, что животное является живым, - спорно - отличается от того, что является живым для растения. Различие здесь заключается не в изолированной способности, а в глобальной трансформации типа живого существа, которое несет в себе способность. Сторонники (DKT) делают аналогичное утверждение: рациональность не просто добавляет к животной жизни изолированную способность, но глобально трансформирует саму природу животной жизни. Можно согласиться с тем, что человек обладает особыми рациональными способностями и что это отличает его от других видов животных, не принимая при этом утверждения о глобальной трансформации.

Рисунок 10.2. Структура аддитивной и трансформационной теорий

 

Мотивация рационального и нерационального различия

Полная теория рациональности должна была бы сказать больше обо всех этих темах, но в заключение я обращусь к другому вопросу: как мы могли бы аргументировать базовое различие между рациональными и нерациональными когнитивными способностями.