The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Чтобы понять, почему требуется лингвистическая репрезентация, нам нужно вернуться к первоначальному обсуждению пропозициональных установок. Важным отличием от восприятия является то, что пропозициональные установки, такие как вера, обычно не влияют на поведение напрямую. То, как человек ведет себя в силу того, во что он верит, зависит от того, во что он еще верит и чего хочет достичь. Это означает, что устройства чтения мыслей с пропозициональными установками должны уметь представлять пропозиции или мысли таким образом, чтобы они могли определить, как соответствующие убеждения или другие пропозициональные установки будут влиять на действия. Поскольку путь от убеждения к действию обычно включает в себя некий процесс рассуждения, имплицитный или эксплицитный, убеждение должно быть представлено таким образом, чтобы выявить его инференциальные отношения к другим убеждениям и другим соответствующим ментальным состояниям, таким как желания.

Большинство логических/инференциальных отношений между убеждениями существуют в силу структуры. Это, безусловно, верно для логических отношений, кодируемых в пропозициональном и предикатном исчислении. Возьмем, к примеру, условные убеждения. Птица может иметь условное убеждение об окружающей среде (например, если пойдет дождь, то на листьях будет больше насекомых) или о своих собственных действиях (например, если на листьях будет больше насекомых, то я должен перейти от кормежки на земле к кормежке на листьях). Если существо поверит, что идет дождь, то комбинация убеждений приведет к тому, что оно переключится с кормежки на земле на кормежку на листьях. Другое существо, пытающееся предсказать поведение птицы, должно будет воссоздать очевидное рассуждение от убеждения, что идет дождь, через два условных убеждения к решению о смене кормовой стратегии. Это, в свою очередь, требует представления условных убеждений как отношения к сложной пропозиции, которая связывает две другие пропозиции, так что весь процесс рассуждения имеет вид

Если A, то B

Если B, то C

A

Поэтому C

Только в языке, утверждаю я, структура этих убеждений может быть представлена правильным образом, чтобы возникли их логические отношения.

Язык - это механизм создания сложных репрезентативных структур из простых репрезентаций с помощью комбинаторных правил, в дополнение к наличию маркеров (таких как логические связки и квантификаторы), которые раскрывают основные инференциальные связи между предложениями, которые выражают предложения. Благодаря этому языковые репрезентации имеют каноническую структуру, которая позволяет представить условное убеждение в лингвистической форме, например, "Если А, то В". Единственной альтернативой языковой репрезентативной структуре является пиктографическая/имагистическая структура. Но пиктографические/имагистические репрезентации не имеют канонической структуры и поэтому не могут выявить инференциальные связи. Мы вернемся к вопросу о связи между языком и умозаключением в следующих двух разделах.

Предположим, что убеждения и другие пропозициональные установки должны быть представлены лингвистически. Из этого не следует сразу, что они должны быть представлены на естественном (публичном) языке. Многие ученые-когнитивисты и философы утверждают, что существует язык мысли - языкоподобная вычислительная среда для обработки субличностной информации. Почему язык мысли не может справиться с этой задачей? Мой ответ, вкратце, заключается в том, что чтение мыслей о пропозициональном отношении является частью сознательной ментальной жизни существа. Это происходит потому, что для тех существ, которые способны на это, чтение мыслей о пропозициональном отношении интегрировано с сознательным принятием практических решений. Существа, которые понимают и могут думать об убеждениях и желаниях других, обычно делают это в контексте работы над тем, как бы они сами поступили. Мы решаем, что делать в свете того, что, по нашим прогнозам, будут делать другие, и причин, которые мы можем определить для их наблюдаемых действий. Это означает, что представления, используемые при чтении мыслей о пропозициональном отношении, должны быть сознательно доступными элементами психологической жизни существа - и поэтому не могут быть предложениями на языке мысли. Подробнее об этом в разделе 7.

 

Действительно ли существует различие между языковыми и образными представлениями?

Аргумент, приведенный в разделе 4, очевидно, зависит от убедительности различия между языковыми и образными представлениями. Джон Хейл отрицает существование такого различия в своей вдумчивой и глубокой дискуссии о связи между мышлением и языком. По мнению Хейла, "там, где речь идет о познании, нет ничего особенного в языке" (Heil 2012, p. 263). Его причина в том, что то, что я называю языкоподобными репрезентациями, на самом деле просто образы. Вот два показательных отрывка.