Читаем The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World полностью

"Господин хороший, - сказала еврейка, встряхивая пуховую перину, - поляки перерезали ему горло, а он их умолял: "Убейте меня во дворе, чтобы моя дочь не видела, как я умираю". Но они поступили так, как им было удобно. Он скончался в этой комнате...

В опубликованных рассказах Бабеля ужасы кампании были смягчены. В своем (изначально частном) дневнике он был менее осмотрителен, отметив 3 июня 1920 года (самая первая сохранившаяся запись):

Житомирский погром, организованный поляками, продолженный, конечно же, [красными] казаками.

Когда появились наши передовые войска, поляки вошли в город, пробыли там 3 дня, устроили погром, отрезали бороды, как обычно, собрали 45 евреев на рынке, повели их на бойню, пытали, вырезали языки, вопли были слышны по всей площади. Они подожгли 6 домов, я ходил смотреть на дом Конюховского на Соборной улице. Они расстреливали из пулеметов тех, кто пытался спасти людей. Дворник, на руки которого мать бросила ребенка из горящего окна, был заколот штыком...

Это было в начале июля 1920 года, но за время советско-польской войны мало что изменилось. Почти два месяца спустя, в Комаруве, Бабель записал следующее:

Неописуемый ужас и отчаяние.

Они рассказывают мне об этом. В частном порядке, в помещении, они боятся, что поляки могут вернуться. Вчера здесь были казаки капитана Яковлева, погром. Семья Давида Зыся, в домах людей, голый, еле дышащий пророк старик, зарезанная старуха, ребенок с отрубленными пальцами, многие еще дышат, вонь крови, все перевернуто вверх дном, хаос, мать сидит над растерзанным сыном, старуха лежит скрученная как крендель... 15 человек убито... Самое страшное - наши люди бесстрастно ходят и грабят везде, где можно, раздевают изуродованные трупы.

Ненависть та же, казаки те же, жестокость та же, глупо думать, что одна армия отличается от другой.

Однако именно конечный союзник поляков, непокорная Украинская армия УНР и, в частности, ее командующий ("Верховный отаман", Головной отаман) Симон Петлюра, чаще всего становятся объектом очернения в связи с уничтожением евреев в Украине. Только в 1918 и 1919 годах на Украине и в Галиции произошло около 1500 погромов в 1300 населенных пунктах. Оценки их результатов варьируются от примерно 50 000 убитых до примерно 200 000 убитых, еще 200 000 раненых и искалеченных, а также неизвестное количество изнасилований и нападений на частную собственность и синагоги. Большинство этих погромов - и, безусловно, самые жестокие и масштабные - произошли во время правления в этих регионах Директории УНР в 1918-19 гг.

Объяснения причин резни в Украине - самой страшной череды нападений на евреев, предшествовавшей Холокосту - столь же разнообразны. Они включают: народное отождествление евреев с большевизмом; враждебность самих еврейских большевиков к набожным евреям; давний региональный экономический антагонизм (значительно усугубленный войной и революцией); правый, протофашистский расизм; всепроникающее оппортунистическое, преступное и звериное желание в хаотические времена грабить, насиловать и мародерствовать, в результате чего больше всего страдают слабейшие; острая и всепроникающая нехватка продовольствия и материальных благ в те времена; общее чувство предательства и последующий поиск козлов отпущения; украинская месть еврейской общине за "неправильное" голосование на выборах в Учредительное собрание или при обсуждении украинской Радой вопроса о независимости Украины. Это лишь некоторые из интерпретаций, выдвигавшихся на протяжении многих лет, хотя очевидно, что ни одна из них не дает всеобъемлющего (или даже полностью логичного) объяснения ужасных событий. Но в основе проблемы, несомненно, лежал глубоко (а со стороны царских властей - сознательно) привитый в течение предыдущих столетий антисемитизм имперского российского общества, который для 15 миллионов мобилизованных мужчин 1914-17 годов был обострен службой в глубоко и бессовестно антисемитской русской армии. Безусловно, как отмечает Олег Будницкий, "погромы" в Украине 1918-19 годов были необычны тем, что они не были, как это традиционно принято в погромах (и подразумевается в самом значении этого слова), гражданскими делами, которые начались либо спонтанно, либо по инициативе местных властей. В большинстве своем это были нападения на евреев, начатые солдатами всех противоборствующих сторон в гражданских войнах (многие, а иногда и большинство из которых ранее служили в царской армии). При этом, конечно, следует признать, что Украина-Галиция-Польша-Литва во время "русских" гражданских войн была настолько спорной территорией, что солдаты (регулярные и нерегулярные) составляли необычайно высокую долю населения - более чем достаточную, чтобы свести на нет все усилия по борьбе с антисемитизмом на своей территории, которые предпринимали власти УНР (включая создание 27 мая 1919 года широко уполномоченной "Специальной следственной комиссии по расследованию антиеврейских погромов").

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Рим». Мир сериала
«Рим». Мир сериала

«Рим» – один из самых масштабных и дорогих сериалов в истории. Он объединил в себе беспрецедентное внимание к деталям, быту и культуре изображаемого мира, захватывающие интриги и ярких персонажей. Увлекательный рассказ охватывает наиболее важные эпизоды римской истории: войну Цезаря с Помпеем, правление Цезаря, противостояние Марка Антония и Октавиана. Что же интересного и нового может узнать зритель об истории Римской республики, посмотрев этот сериал? Разбираются известный историк-медиевист Клим Жуков и Дмитрий Goblin Пучков. «Путеводитель по миру сериала "Рим" охватывает античную историю с 52 года до нашей эры и далее. Все, что смогло объять художественное полотно, постарались объять и мы: политическую историю, особенности экономики, военное дело, язык, имена, летосчисление, архитектуру. Диалог оказался ужасно увлекательным. Что может быть лучше, чем следить за "исторической историей", поправляя "историю киношную"?»

Дмитрий Юрьевич Пучков , Клим Александрович Жуков

Публицистика / Кино / Исторические приключения / Прочее / Культура и искусство
Набоков о Набокове и прочем.  Рецензии, эссе
Набоков о Набокове и прочем. Рецензии, эссе

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Публицистика / Документальное