The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

В обзоре "Западная историография Гражданской войны в России" один из пионеров западной исторической науки утверждал, что "Гражданская война была не просто придатком революции, но, напротив, ее самым значительным и решающим компонентом". Это вдохновляющее замечание помогло сформировать то, о чем пойдет речь ниже: попытку развить эту предпосылку, чтобы установить, что приход партии большевиков В.И. Ленина к власти в ходе Октябрьской революции 1917 года, который обычно ставится во главу угла любого рассказа об этом периоде, был лишь одним из этапов - хотя и особенно важным, хотя и не первым такого масштаба - в череде кризисов, войн, революций и гражданских войн, которые на протяжении десятилетия то захлестывали, то рассасывали распадающуюся Российскую империю. Таким образом, важная роль партии Ленина во всем этом не отрицается: здесь нет намерения одобрить постсоветскую, "триумфалистскую" школу историографии, которая (с глазами, прикованными к Сталину) стремилась очистить летопись многочисленных достижений коммунизма в двадцатом веке, выбросив, по памятному выражению Алана Вуда, "большевиков, ребенка и воду из ванны". И все же, поддерживая в другом месте утверждение Вуда, что именно к революционным событиям в России можно отнести истоки "послеверсальского урегулирования в Европе, подъема фашизма в Италии и нацизма в Германии, гражданской войны в Испании, Второй мировой войны, еврейского Холокоста, китайской революции, холодной войны, Корейская война, Берлинская стена, Кубинский ракетный кризис, антикоммунистический поджог Америки во Вьетнаме" и многое другое, что сформировало то, чем мы являемся. В основе данного исследования лежит утверждение, что не события на улицах российской столицы в течение десяти дней привели эти события в движение. Скорее, мир "потрясли" отголоски сложной серии пересекающихся столкновений на протяжении десяти лет.

Разумеется, речь идет о необычайно выдающемся предшественнике: знаменитом рассказе об Октябрьской революции, написанном американским журналистом-коммунистом Джоном Ридом под названием "Десять дней, которые потрясли мир", который был опубликован вскоре после описываемых в нем бурных событий и незадолго до его смерти. Нарастающее волнение и ожидания, вызванные революционными событиями, которые "Джек" Рид изобразил в российской столице и в Москве, когда большевики набрали силу, а затем отобрали власть у измученного Временного правительства, состоявшего из умеренно-социалистических и либеральных политиков, и удержали ее (вопреки многим обстоятельствам), - это та черта работы американского радикала, которую чаще всего отмечают; и справедливо вспоминают. Но другие отрывки из этой основополагающей книги не менее, если не более, поучительны. В ночь с 24 на 5 октября 1917 года на Втором Всероссийском съезде Советов в Таврическом дворце в Петрограде яростно бушевали политические распри, и, таким образом, большевистский переворот был завершен, и толпы людей хлынули в Зимний дворец, чтобы арестовать министров, скрывавшихся в предбаннике его знаменитой Малахитовой комнаты (и выпить досуха винные погреба под ней), Рид отметил, что, как ни странно, в большинстве остальных районов этой архитектурно и пространственно драматичной, но довольно компактной столицы:

Все было тихо; сотни тысяч людей уходили на покой в благоразумный час, вставали рано и шли на работу. В Петрограде [на следующее утро] ходили трамваи, были открыты магазины и рестораны, работали театры, рекламировалась выставка картин... Вся сложная рутина обычной жизни - будничной даже в военное время - протекала как обычно. Ничто так не поражает, как жизнеспособность социального организма - как он сохраняется, кормит себя, одевает себя, развлекает себя перед лицом самых ужасных бедствий.

Конечно, Рид описывает эту необычную тишину как довольно "поверхностную". Но какими бы ни были народные настроения в те "десять дней", в течение следующих десяти лет очень мало таких моментов даже поверхностного спокойствия будет предоставлено еще меньшему числу людей на территории бывшей бескрайней Российской империи и ставшего СССР, которые пережили десятилетие беспрецедентно жестоких и масштабных бедствий и гражданских войн.

* * *