The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

Для Белого движения в 1920 году февраль, возможно, стал самым жестоким месяцем. В один день, 7 февраля 1920 года, в Иркутске был расстрелян Верховный правитель адмирал Колчак, а в результате неудачной эвакуации Одессы была потеряна последняя надежная опора белых в Украине. Тем временем было завершено интернирование войск Юденича в Эстонии, а также Бредовцев в Польше. 10 февраля 1920 года красные войска захватили Красноводск (ныне Тюркменбаши) на берегу восточного Каспия, укрепив советскую власть в Средней Азии и вынудив двигаться дальше увядшие остатки 15 000 уральских казаков, которые ушли на юг из Гурьева 5 января 1920 года. Наконец, 19-21 февраля 1920 года 1000 белых солдат были эвакуированы из Архангельска, оставив десятки тысяч других на произвол судьбы. Деникину все же удалось на короткое время восстановить силы, и 20 февраля 1920 года донские казаки взяли Ростов, но это был ложный рассвет, и в течение оставшейся части того горького и рокового месяца его войска отступали к Кубани. Однако вновь реорганизованный 160-тысячный Кавказский фронт Красной армии (под командованием энергичного и теперь уже почти вездесущего Тухачевского) и 1-я Конная армия, наступавшая вдоль железной дороги Царицын-Екатеринодар на правом фланге, деникинцы не могли ничего сделать на Кубани, кроме как 17 марта без боя оставить ее столицу Екатеринодар и направиться к последнему порту Новороссийска, остававшемуся в руках антибольшевиков. Их угасающая надежда была на эвакуацию по морю, прежде чем этот город падет либо перед красными, наступающими на него вдоль Ростовской железной дороги с севера, либо перед повстанческими силами Комитета освобождения Черного моря, приближающимися к нему с юга (которые 17 февраля 1920 года захватили Туапсе, в 75 милях к югу от Новороссийска).

Новороссийск в феврале 1920 года был затоплен "морем раненых, больных и беженцев", по словам одного из очевидцев:

Было очень холодно... Трупы лежали во всевозможных углах, а госпитали были осаждены больными, замерзшими и голодными людьми, для которых ничего нельзя было сделать, так что больные тифом оставались там, где случайно упали. Один русский полковник две недели пролежал в шкафу, куда он забрался, когда заболел... Весь берег был запружен людьми, повозками и животными - целые семьи стояли на коленях, моля о помощи, а преступники преступного мира выходили на улицу и в суматохе охотились на пожилых и беззащитных... Молодые девушки - некоторые высокого происхождения - занимались проституцией, чтобы заработать достаточно денег, чтобы оплатить проезд для себя и своих семей безжалостным и жадным до денег капитанам барж... Это был больной, отчаявшийся, запуганный город...

Если другие [сданные] города и поселки на севере были катастрофой, то Новороссийск стал худшим из них, поскольку обломки целой нации спустились к морю и единственному оставшемуся морскому порту в этом районе.

К последним числам марта около 35 000 белых солдат и раненых все же нашли причалы на русских и союзных судах, но еще почти столько же (и несметное число гражданских лиц) были захвачены в порту, когда 26-7 марта 1920 года туда пришла Красная армия, успев начать беспорядочный обстрел отходящих кораблей (среди которых были линкор HMS Emperor of India, эсминец HMS Stuart, захваченные немецкие транспортные суда Hanover и Bremerhaven, французский крейсер Waldeck-Rousseau и корабль USS Galveston). Добравшись до причала, красные солдаты могли лишь стоять и немо смотреть на тела сотен мертвых лошадей, зарезанных здесь их разбитыми сердцем казачьими хозяевами. В воде плавали уже вздувшиеся трупы еще большего числа отправленных в расход лошадей и множество человеческих самоубийств; под водой находились затонувшие остовы многочисленных британских танков, самолетов и других запасов, для которых у эвакуируемого флота не было вместимости. Это было только начало: еще 60 000 белых были окружены и взяты в плен в Сочи в апреле 1920 года, к тому времени силы эсеров там также были усмирены и очищены, а партизанская война на Кубани, начатая беглецами, принявшими грандиозное название Народной армии возрождения России, под командованием генерала М.А. Фостикова, достигла не более чем повода для новых репрессий и резни красных.

 

Глава 4. 1920-1921