The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

Все это было явной попыткой советского правительства умиротворить кемалистскую Турцию (которой Красная армия переправляла оружие через Черное море после взятия Одессы в феврале 1920 года) и подкрепить враждебность Анкары к союзникам. Кроме того, как утверждают (без преувеличения) армянские националисты, это было наказание, постигшее Армению в результате широкомасштабного восстания против советской власти, охватившего страну в феврале 1921 года и на время вытеснившего Красную армию из Еревана - восстания, которое продолжало сковывать советские войска в южном Зангезуре, где была провозглашена независимая Горная Республика Армения, до июля 1921 года. Карсское и Московское поселения вызывали горькое возмущение армян, которые через них потеряли не только Нахичевань (в дополнение к Нагорному Карабаху) для Азербайджана, но и, что самое болезненное, свои претензии на территории в восточной Анатолии, которые были обещаны им союзниками по Севрскому договору (10 августа 1920 года) и на которых находились два самых заветных символа армянской идентичности: Гора Арарат и древняя армянская столица Ани (Абникум). В последующие десятилетия Армения пережила волны арестов, тюрем и казней своей культурной и политической элиты - отчасти из-за подозрений Москвы в связях Армении с ее огромной диаспорой на Ближнем Востоке и во всем мире. Не то чтобы это свидетельствовало о каком-то реальном благосклонном отношении Москвы к Азербайджану: советское руководство с острой тревогой воспринимало близость Баку к многочисленному азербайджанскому населению северной Персии (недавно нахлынувшему потоку политических беженцев из Закавказья) и поэтому в последующие годы развязало серию чисток против азербайджанской элиты - особенно жестоких в 1924 и 1930 годах. В то же время, как и в других странах нового Советского Союза, кампания против исламской религии привела к закрытию тысяч мечетей и религиозных школ.

* * *

Четырехмесячную паузу между советскими наступательными операциями в Нагорном Карабахе и Нахичевани в июне-июле 1920 года и наступлением на Ереван в ноябре того же года можно объяснить началом общих советско-польских военных действий в апреле-мае того же года, которые вскоре переросли в полномасштабную войну, а также угрозой со стороны белых, вновь возникшей в Крыму в июне-июле 1920 года. Кроме того, советские власти были озабочены тем, чтобы не расстроить своих партнеров по продолжающимся и очень деликатным переговорам, которые должны были привести к заключению англо-советского торгового соглашения (в марте 1921 года), слишком поспешными действиями в области, в которой Лондон - особенно та часть Вестминстера, которая закрыта дверью с надписью "Керзон" - имел особый интерес.

Эти факторы также на некоторое время смягчили и позволили выжить Грузинской Демократической Республике. Меньшевистский режим в этой стране продержался, несмотря на несколько советских зондов (в апреле-мае 1920 года), через Дарьяльское ущелье, в Южную Осетию (Цхинвал) и вдоль побережья Черного моря к преимущественно мусульманскому региону Абхазии (оба региона имели амбиции отделиться от Грузии и оба утверждали, что в годы гражданской войны с ними жестоко обращалась милиция безопасности Грузинской республики, Народная гвардия). Она также пережила запланированный большевистский переворот в Тифлисе, который был предотвращен грузинскими войсками. Но местных большевиков вскоре убедили - в случае с Серго Орджоникидзе, который также прощупывал Восточную Грузию из Азербайджана, что было очень строго приказано самим Лениным, - отказаться от такой деятельности, поскольку Совнарком зашел так далеко, что подписал полный договор, Московский договор (7 мая 1920 года), со своими бывшими меньшевистскими противниками. По условиям этого договора (статья I), независимость Грузии признавалась РСФСР (которая, как ни странно, стала первым государством в мире, предоставившим такое признание Грузинской республике). Однако, поскольку Московский договор также требовал от Грузии разорвать все связи с неопределенными "контрреволюционными силами", выслать иностранные миссии и (согласно статье X) легализовать большевистскую партию на своей территории, а также объявить нейтральными и демилитаризованными стратегические горные перевалы через Кавказ (которые до этого момента были заняты грузинскими гарнизонами), подписание этого договора было равносильно тому, что грузинские меньшевики перепилили уже скрипящую ветку, на которой они сидели.