The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Более важным был раздел проекта соглашения, касающийся всех агентских сборов от торговли опиумом, которые, после вычета зарплаты и расходов на аренду, должны были делиться 60/40 между Абдаллой и Элиасом соответственно. Другой раздел был направлен на предотвращение кумовства в семье: "Дети партнеров, которые будут работать в офисах [компании] и проходить обучение, не будут иметь права [на какую-либо прибыль], пока не будет достигнут консенсус, что они необходимы. Мастер Абдалла будет определять их зарплату так, как сочтет нужным". Соглашение также предусматривало сохранение благотворительного взноса в размере 0,25 % с каждой сделки, инициированной Дэвидом Сассуном. И в этом случае Абдалла будет решать, куда направлять эти взносы, но при необходимости он сможет проконсультироваться со своим партнером Элиасом. Документ имеет несколько неясных правок карандашом, и в нем говорится, что он был передан эксперту по правовым вопросам для окончательной доработки. В черновике фигурирует только имя Абдаллы; соглашение так и не было оформлено. Мы не знаем, кто отказался от сделки. Возможно, против нее выступили другие братья и сестры пары, поскольку она явно понижала их в должности, уменьшая их долю в прибыли компании и полномочия в принятии решений. Сулейман, много лет проработавший в Гонконге и Шанхае, а также Артур и S.D. в Лондоне с их важнейшими связями с великими и хорошими людьми в Британии, несомненно, имели бы свои сомнения. Возможно, Элиас, как всегда амбициозный, просто решил, что его самое светлое будущее лежит за пределами семейного бизнеса.

В архивах нет никаких упоминаний о размолвке между Абдаллой и Элиасом в первые два года после смерти Дэвида, но, похоже, сразу после того, как стали известны детали завещания, всплыл другой старый спор. Он был вызван недовольством Абдаллы тем, что, по его мнению, его брат Рубен не уделял должного внимания бизнесу и не желал прислушиваться к его советам. В конце января 1865 года, через несколько месяцев после смерти Давида, Авраам Шалом (Артур) написал Сулейману, что он рад видеть, что хорошие отношения между Абдаллой и Рубеном восстановились: "Пришло время всем братьям объединиться, чтобы короновать Абдаллу, и с Божьей помощью. Пусть мы любим друг друга и работаем в духе солидарности, чтобы сохранить великую репутацию нашей семьи, которую создал наш отец, да будет благословенна его душа". Авраам Шалом объяснил улучшение отношений и снижение напряженности отъездом своей овдовевшей матери в Лондон.

Несомненно, семья остро ощущала пустоту, которую оставил их отец. Утешая Сулеймана, С.Д. написал:

О, брат мой, не печалься, и мы должны принять это с любовью от Бога. Мы не можем забыть нашего отца и его доброту, даже на одну минуту. Будем надеяться, что мы продолжим путь нашего отца. Аминь.

Однако колеса продолжали вращаться. Несмотря на еврейскую традицию соблюдать семидневный траур после смерти члена семьи, уже через четыре дня после кончины Дэвида деловая корреспонденция начала отправляться из Гонконга в Шанхай.

Абдалла объединил своих братьев и подчеркнул необходимость единства, чтобы продолжить начатое их отцом дело: "Мы все преходящи на этой земле, но то, что оставил нам наш сострадательный отец, мы должны продолжить. Мы должны быть любящими и поддерживающими друг друга, чтобы возвеличить наше имя в этом мире". Заручившись поддержкой братьев, Абдалла изложил свои планы по возведению статуи отца в Бомбее, чтобы увековечить его память в городе, который Дэвид сделал своим домом. В том же письме на , в котором он объявил о своем лидерстве в семье, он сообщил своему брату Сулейману, что устраивает "вечернюю вечеринку" для губернатора и 150 гостей, вопреки еврейской традиции, которая предписывала скорбящим семьям не устраивать больших торжеств, пока не пройдет год после смерти близкого человека.